---

Александр Николаев,
принявший имя Усто Мумин.

30 августа исполняется 123 года
со дня рождения живописца и графика

Фигура Александра Васильевича Николаева (Усто Мумина) настолько многогранна, богата и загадочна, что вместить все что хотелось о нем рассказать в формат поста соц.сети просто невозможно. Поэтому, прошу - не судите строго. Мне и так 5 дней пришлось провести над попытками скомпилировать и ужать вехи его биографии в формат современного клипового мышления и все равно, получился лонгрид. Кому лень читать… просто смотрите его работы.
                                                              Александра Бирюкова.

 

 

Александр Николаев родился в Воронеже 30 августа 1897 году в дворянской̆ семье. Отец его военный инженер. По долгу службы главы семейства, семья была вынуждена часто менять географию проживания: Иркутск, Владивосток, Хабаровск. В 1914 году семья окончательно переезжает в Воронеж, отец мобилизован на первую мировую войну. Своего отца Александр Николаев вспоминал как страстного поклонника искусства, мать - как блестящую пианистку.

В 1908 году, когда Николаеву исполнилось одиннадцать лет, отец отдал его в Сумской кадетский корпус близ Полтавы, где его учителем рисования был художник Н.К. Евлампиев (выпускник мастерской художника Н.И. Фешина). В кадетском корпусе будущий художник провёл восемь лет до 1916 года. Затем еще год (1916–1917) отучился в Уланском корпусе в Твери.

В 1917м, при Керенском, пробыл на фронте три месяца корнетом. После демобилизации уехал в Воронеж, поступил на советскую службу и работал в банке.

Базовое художественное образование Александр Николаев получил в 1918 году в частной мастерской воронежского живописца Александра Алексеевича Бучкури (А.А. Бучкури ученик И.Е. Репина. Лауреат премии А.И. Куинджи. Во время оккупации Воронежа А.А. Бучкури расстрелян фашистами).
В это же время (1918) Александр Николаев работает помощником декоратора В.В. Иванова в филиале Московского Свободного театра, возглавляемого Д. Гутманом.

В 1919 году по рекомендации В.В. Иванова Николаев учится уже в Москве во "Вторых Государственных свободных художественных мастерских". Там его учителем был Малевич Казимир Северинович. Оглядываясь на 15-летие своей работы, Николаев скажет о годах в ГСХМ: «Патриарх формализма разложил меня настолько, что я перестал воспринимать реальную форму».
В этом же 1919 году вступил в ячейку сочувствующих РКП(б) при ВХУТЕМАСе. Вскоре получил партбилет, был мобилизован в Красную Армию и послан на Деникинский фронт ротным политруком в стрелковом полку 6-й Рязанской дивизии.

После демобилизации из Красной Армии в 1920 году был направлен в Ташкент по мандату комиссии ТуркЦИКа (Туркестанский Центральный Исполнительный Комитет) для укрепления в развитии культуры и искусства в Средней Азии.

По дороге в Туркестан Николаев задержался на полгода в Оренбурге. Здесь он преподавал в художественном училище. А также принял участие в деятельности и выставках местного отделения Уновиса, образованного на рубеже июля-августа при личном содействии К.С. Малевича и Л.М. Лисицкого. За полгода пребывания в Оренбурге у Николаева еще случился краткосрочный роман и брак, который быстро распался. И лишь через шесть месяцев, когда брак распался, он направился в Ташкент (1920), а еще через полгода - в Самарканд, где живет до 1925 года.

В 1920 году примкнул к художественному объединению «Мастера Нового Востока». С командировками бывал в Бухаре, Хиве, где в 1920-1923 годах привлекался к работе по созданию наградных знаков воинского отличия для БНСР и ХНСР.
В Самарканде с художником происходит метаморфоза: он быстро овладел основами узбекского языка, облачается в восточное одеяние - чапан, на голову - тюбетейку. В 1922 году принимает ислам и местные рабочие называют его Усто - мастер. А впоследствии - Усто Мумин (смиренный, нежный, кроткий). В историю живописи Александр Васильевич Николаев отныне входит с новым именем - Усто Мумин, это и его псевдоним, и подпись на картинах.

"Я взял в библиотеке Коран в переводе Казимирского и прочел его, чтобы понять основы мусульманской веры. Друг-мусульманин учил меня молитвам на арабском, а я запоминал их наизусть. Три месяца спустя я сказал хозяину моей квартиры, что я хотел бы обратиться в ислам. Хозяин был довольно озадачен, т.к. не мог понять, с чего бы русский художник принимал ислам. Но я настоял и прочитал для него молитву на арабском, что повергло его в еще большее замешательство"

К рубежу XIX-XX вв. вся былая роскошь архитектуры Самарканда пришла почти к гибели. В таком Самарканде, величественном, разрушающемся, поселился в одной из худжр (келий) медресе Шир-Дор Николаев. Это медресе, духовное учебное заведение, находилось на площади Регистан - центральной исторической части Самарканда. Худжра выглядела так: каменные полы, отопления нет, керосиновая лампа, никаких удобств, вода - из хауза, из мебели - старый расшатанный стол, табуретка, железная солдатская кровать, покрытая ветхим байковым одеялом, небольшая подушка, тонкий ватный тюфяк, на полу соломенная циновка.

Николаев работал в Гур-Эмире, делал гур-эмирские обмеры и зарисовки. Надо было точно копировать мозаичный узор, кирпичную кладку какой-нибудь детали. Работа была кропотливая - «Благодаря своему характеру и ювелирному мастерству он делал удивительно тонкие вещи». Художники усиленно занимались калькированием, а также восстановлением мозаичных панно. В результате прекрасным мозаикам были возвращены их первоначальные яркость, сочность и глубина.

В 1924-1925 годах совместно с В.И. Уфимцевым работал над праздничным оформлением Бухары по случаю Первого съезда коммунистов Узбекистана и Первого съезда Советов Узбекской ССР.
В 1927-1928 годах работал в УзГИЗе, а также художником-постановщиком театра им. Свердлова.
В 1928 году Николаев уезжает в Ленинград. Сотрудничал с Детгизом, работал над иллюстрациями для детских книг. Работал также в Ленгизе под руководстом художника В.В. Лебедева. К этому времени художник женат на Аде Евгеньевне Корчиц, у них родился сын. Из Ленинграда художник пишет своему другу Гуляеву: «Питер вполне оправдал мои надежды. Здесь можно и учиться, и работать. Но сердце-то мое - на Востоке». Пробыв в Ленинграде три года, в 1931 году художник возвращается в Узбекистан.

С 1933 года работал ответственным секретарем журнала «Узбекистон курулишда», работал в журналах «Машъала», «Атака». Выезжал в военный лагерь для создания тематических картин.
В 1935-1937 годах участвовал в «Выставке шести». Назначен Главным художником журнала «Муштум» и издательства «Кзыл Узбекистан». Участвует в оформлении Первой декады искусства и литературы Узбекистана в Москве.

Во время работы главным художником Узбекского павильона на ВСХВ (Всесоюзная Сельскохозяйственная Выставка) в Москве в 1938 году Николаев неожиданно был арестован и заключен в тюрьму. Обвинен в участии в деятельности контрреволюционной террористической организации. До 1941 года находился в Таштюрьме. Затем был переведен в Сибирь, где после укуса энцефалитного клеща у него начались боли в руке, болезненно усиливавшиеся вплоть до смерти художника. Провёл в тюрьмах четыре года, освобождён в 1942 году.

Феноменальным документом, показывающим эволюцию муминовской криптографии, является серия его тюремных рисунков, оформленных им в виде сброшюрованного альбома. Согласно надписи на обороте, это "тюремный комикс, выполненный художником левой рукой" (по нескольким свидетельствам, в лагерные годы у Николаева развилась болезнь дрожащей руки, и ему – чьим главным выразительным средством всегда была отточенная линия – приходилось изобретать специальные ухищрения для продолжения работы. Видимо, левая рука стала подспорьем).

После заключения вернулся в Ташкент. Работал художником-постановщиком в Театре оперы и балета в Ташкенте, Уйгурском республиканском театре в Андижане, Андижанском узбекском музыкально-драматическом театре. И уже в 1943 году Николаев получает Почетную Грамоту ЦИК Узбекской ССР за участие в создании Уйгурского театра. В 1944

Награжден Почетной грамотой ЦИК за оформление юбилейной выставки Узбекистана к 20-летию республики.
Уже в 1940-е годы Николаев более не наряжался в чапан, а его дом и мастерская стал типичным русским домом, где не было и намека на присутствие каких-то предметов узбекского искусства и быта. Дочь художника Марина узнала о том, что отец когда-то принял ислам, лишь по достижении двадцатилетнего возраста.

С 1946 по 1950 годы - избран ответственным секретарем Союза художников Узбекистана. Работал над стенными росписями театра имени 50-летия Ташсовета в Ташкенте. Участвовал в этнографических исследованиях Института искусствознания АН УзССР. Удостоен звания «Заслуженный деятель искусств УзССР».

Произведения Усто-Мумина находятся в ряде музейных собраний, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Музее искусства народов Востока в Москве, Каракалпакском музее искусств имени И. В. Савицкого в Нукусе, Государственном музее искусств Узбекистана в Ташкенте и других.
Александр Васильевич Николаев (Усто Мумин) умер 27 июня 1957 года в Ташкенте. Захоронен на Боткинском кладбище в Ташкенте.

---