День четвёртый – утро.

На следующее утро Римма и Люся бродили по городу. Первый голод путешествия уже прошёл. Римма реже брала в руки фотоаппарат, а Люся спокойнее смотрела на пионы и без ностальгии вдыхала аромат сирени. Подруги предались излюбленному занятию всех женщин, они рассматривали проходивших мимо немецких туристок и отпускали едкие замечания по поводу их внешности. Все женщины, с точки зрения Люси, хоть и были ухоженными, но не выделялись ни красотой, ни шармом. «Аккуратно причёсанные серые мыши» – так любовно обозвала их Римма. И, действительно, женщины были миниатюрные, с короткими стрижками и неброским макияжем. Одеты они были в костюмы оттенков серого и бежевого цвета.
– Не за что глазу зацепиться, – сказала Люся и тут же осеклась. – А это что за пёстрая толпа впереди?
– Я думаю, это русские, – поставила диагноз Римма, – приехали на экскурсию из Карловых Вар. Смотри, как разодеты! Прямо показ последних тенденций моды этого сезона!
– Пошли, глянем, может и наш автобусный приятель с ними? По сравнению с местными мужчинами он просто мачо.
– Да, зря мы его тогда упустили, – согласилась Римма.
Подруги подошли к экскурсионной группе, которая рассматривала скульптуру маленького мальчика с рыбой в руках.
Полная женщина-экскурсовод с огненно рыжими волосами и макияжем, прозванным в народе «охотничий раскрас», надрывающимся от переполняющих её чувств голосом рассказывала историю скульптуры.
– И вот, в начале прошлого века одна бездетная дама прошла лечение в Франтишковых Лазнах . Через девять месяцев она родила славного мальчугана и назвала его Франтишек. И тогда благодарная мать, – уже почти рыдала экскурсовод, – заказала скульптору бронзовую статую мальчика и подарила её городу. Эта статуя обладает чудодейственной силой, так как в ней воплотилась материнская любовь. Многие женщины, отчаявшиеся забеременеть, приезжают к нашему Франтишику и гладят его, извините, но я скажу прямо, гладят его половой членик. – Экскурсовод указала зонтиком на это место, хотя оно так блестело на солнце, что не оставалось никакого сомнения, что именно гладят женщины, желающие иметь детей.
– И вы думаете, что это чудеса! Но поверьте мне, – продолжала экскурсовод, – через девять месяцев все эти женщины рожают здоровых детей. А теперь взгляните на левую пяточку, её могут поцеловать те, кто желает здоровья своим дочкам. Но не сейчас! – строго прикрикнула она на ринувшуюся целовать толпу, – я дам время на поцелуи и фотографии. – Правую ножку, пусть целуют те, кто хочет здоровья мальчикам: сыновьям или внукам. Я жду вас через пять минут у входа в магазин «Доктор Адлер». А теперь, пожалуйста, можете гладить, целовать и фотографировать.
Толпа кинулась к статуе. Создалось впечатление, что она снесёт её. Но бронза оказалась крепкой, и маленький мальчик по-прежнему держал в руках рыбу и улыбался обнимающим его туристам. Наконец-то страсти улеглись. Туристы переместились к входу в магазин, где, хрустя местными вафлями, слушали рассказы о чудотворных свойствах бальзама «Доктор Адлер».
И только Люся не покинула маленького Франтишика. Она целовала ножки и носик бронзового мальчика, хотела дотронуться до его членика, натёртого туристками до блеска, но вспомнив, что это ведёт к беременности, не стала рисковать. Конечно, в её возрасте такое вряд ли могло случиться. Но все же….
– Успокойся, – Римма обняла подругу, – я читала, что эту легенду придумал местный фотограф в начале прошлого века. И хорошо заработал на фотографиях! А с того времени это уже третья копия скульптуры Франтишека. У тех двух возбуждённые туристки и бесплодные матери начисто стёрли пипиську.
Но Люся разволновалась не на шутку. Она опять поцеловала левую пяточку, потом правую и повернулась к подруге:
-Римма, дорогая моя, конечно, сейчас уже поздно, но если бы лет пятнадцать назад… Ты бы попросила Франтишека, и, возможно, свершилось бы чудо.
– А пятнадцать лет назад все свершилось безо всякого чуда! Но…
– Как?! И ты сделала аборт? Ты не должна винить себя, Римма! – запричитала по-бабьи Люся.
– Помолчи, Люся. Помолчи. Я никому об этом не рассказывала. Послушай, не перебивай меня. Я чувствую, что сейчас смогу поделиться с тобой. Это случилось пятнадцать лет назад. Мама уже тяжело болела. А я работала на заводе в промзоне Хайфы. Автобус ходил раз в час. Если задержишься на работе, пропустишь, ждать долго… А я и так была вся на иголках. Как там мама? Вот тогда он и появился. Предложил подвезти. Один раз, второй. Он был друз, из деревни Ярка. Приятный такой, вежливый. Я понимала, что рано или поздно придётся расплачиваться. Случилось это достаточно рано. И было совсем неплохо. Я не могла пригласить его к себе домой, и мы ездили в лесопарк. Все происходило в его машине. Очень быстро, так как я всегда спешила домой. Я даже стала привыкать к этому человеку. Возможно, как привыкаешь к собаке или к кошке. Иврит в то время я знала плохо, и мы мало разговаривали, да и говорить было, собственно, не о чём. Там в Ярке у него была жена, дом, дети, одним словом, семья. У наших отношений не было будущего. Но все равно, я не думала, что этот роман будет таким коротким. Он увлёкся другой девушкой. «Ты же знала, что я женат. Что ж ты скандалишь из-за того, что у меня появилась ещё одна подружка?» – удивлялся он. Он исчез. Скоро я поняла, что беременна. С первых же дней я плохо себя чувствовала. Возраст, да ещё этот климат. Жара. Надо было сразу бежать к врачу. А я все тянула. Боялась признаться. Вначале искала русскоязычного врача, потом врача женщину, потом думала: как взять на работе отгул, чтобы сходить к врачу. Думала о том, что скажу маме. О том, что подумают соседи. Я думала обо всем, только не о ребёнке. И все тянула и тянула с признанием. В тот день было ужасно душно. Говорили – аномальная жара. Из-за перегрузок на нашем заводе отключили кондиционеры. А я все думала, кому лучше сказать о том, что кружится голова, начальнице или напарнице. Боялась, что они что-то заподозрят, старалась работать как все. Потом стало так душно, что всем разрешили уйти домой. И уже на улице я решала: ждать автобус или остановить такси? Ехать домой или сразу в больницу? Кто-то вызвал амбуланс, когда я упала в обморок. Говорили, что чудом спасли меня, такое сильное было кровотечение. Через два дня меня выписали из больницы. Соцработник сказал, что, если я хочу, все останется в тайне. «В тайне» – вот что тогда было важно для меня. Я решила сказать, что это был солнечный удар, обморок от перегрева. Но никто и не интересовался подробностями. Даже мама. её волновали свои болезни. Да и вообще она из-за лекарств не очень адекватно реагировала на происходящее. Потом мамы не стало. Через полгода я похоронила кота Барсика. И осталась совсем одна. Я не знаю, Люся, почему я это все тебе рассказала. Только прошу, ничего не говори сейчас. Давай просто молча пройдёмся по парку. А потом пойдём в кафе «Галерея», выпьем горячий шоколад и вернёмся к курортной жизни.

* * *

Витя и Володя гуляли в городском парке.
– Уже пятый круг мы нарезаем вокруг этой лужи, – так грубо назвал Витя живописное небольшое озеро в центре парка. – И все никак не можем придумать, что дальше делать в этой дыре!
– А я, кажется, придумал! И в ближайший час нас ждёт интересное занятие! – радостно воскликнул Володя.
– Это какая-такая мысль посетила твою умную голову?
– Не мысль, а чувство! И не голову, а ниже… Что заинтриговал? Аж напрягся весь! – Володя слегка толкнул друга локтем. – Проголодался я, Витенька! Да так проголодался, что даже есть захотел! Пошли искать ближайший ресторан!
– Опять ресторан! – закапризничал Витя. – Я бы сейчас супчика домашнего съел. Да котлет, как Галка готовит!
– А я бы рыбы поел! Три дня одним мясом питаемся. Потому что с таким рыбаком, как ты, ухи не сваришь! Наловил всякую мелюзгу и ту котам отдал!
– А я что, по-твоему, ещё и чистить рыбу должен? Не мужское это дело. Всю жизнь Галка этим занималась!
– И где наша спасительница Галка? Галя! Галя! Ау! – закричал Володя. – Вы Галю не видели? – обратился он по-русски к прохожему, и тот от неожиданности метнулся в сторону.
– Хватит паясничать, – пробурчал Витя. – Не на Балхаше! Тут вмиг в полицию загребут, ещё и аморалку повесят.
Витя быстрым шагом направился к ресторану «Изба рыбака», периодически оглядываясь на перепуганного прохожего. Зашёл внутрь «избы», занял свободный столик в самом углу и принялся рассматривать меню.
Вскоре к нему подбежал запыхавшийся Володя.
– Ты пока посиди здесь, – заговорчески прошептал он, – а я от полиции в туалете спрячусь.
– Ну, может, хватит дурака валять, – прикрикнул Витя, – давай заказывай! Как суп будет на этом тарабарском языке?
– Полевка, – ответил Володя, присаживаясь к столу. – Супчик, это хорошо. Супчик, он оттягивает!
Володя подозвал официантку, заказал две порции фирменного супа из карпа и побольше хлеба. Вскоре принесли суп в горшочках. Витя взял ложку, хотел было уже зачерпнуть бульончика, но замер.
– Боже, что это? – воскликнул он. В горшочке было горячее молоко, в котором плавали несколько кусочков рыбы и листик петрушки.
– Фирменный суп, рыбья полевка, ешь, очень вкусно, – отозвался Володя, уплетая экзотическое блюдо.
Он быстро опустошил горшок. Взял горбушку хлеба, протёр им дно и тоже засунул в рот.
Витя грустно склонился над тарелкой и вяло гонял ложкой кусочки рыбы.
– Да ты совсем раскис, – обратился к другу Володя. – Ладно, не стесняйся, доставай свой смартфон, присоединяйся к вайфай ресторана и пиши домой письмо. Помнишь, как ты писал письма в пионерском лагере? «Дорогие мама и папа. Здесь очень хорошо. Только, пожалуйста, заберите меня отсюда поскорее».
Витя зло посмотрел на друга. Хотел ответить ему грубостью, но не нашёл нужные слова.
Он вытащил из кармана смартфон и включил его. На экране сразу высветилась надпись: «У вас два сообщения от двух абонентов».
– Глянь-ка, и дочь, и сын написали. Вспомнили отца. – Витя принялся читать сообщения и сразу повеселел.
– Ты послушай, что дочка пишет, – обратился он к Володе и стал читать вслух. – «Папка, привет! Я скучаю! Не поняла, что там у вас произошло с мамой, у вас всегда…, – но это не важно, можно пропустить, читаю главное, – я в интернете посмотрела маршрут автобуса, на котором едет мама, он завтра будет в городе Теплицы около двух часов дня. Я написала водителю, и он будет вас ждать около железнодорожного вокзала. А вы садитесь на поезд в 9:40 и езжайте в Теплицы. Жду дома. Целую. Надеюсь, что…» – ну это опять не важно.
– На что она надеется? Что Галка тебя из самолёта не выбросит?
– А ты откуда знаешь, подсмотрел?
– Отгадал! Хочешь, скажу, что во втором сообщении? Сын пишет, что машина твоя в порядке, что он поменял масло в двигателе и обязательно вас встретит.
– А вот и ошибочка! – весело воскликнул Витя, – не масло поменял, а покрышки поменял! Ты проиграл! Пиво за твой счёт!
– Ладно, потрачусь, – примирительно согласился Володя, – что не сделаешь ради друга!

* * *

Во второй половине дня зарядил мелкий нудный дождь.
– В такую погоду хорошо на даче пить чай с блинчиками, – нарушила молчание Люся. Подруги сидели за столиком в живописном кафе и пили горячий шоколад. – Гулять не пойдёшь, работать в саду тоже нельзя. Прекрасное вынужденное безделье! Сидишь на веранде, пьёшь чай и «разговоры разговариваешь» – так любила говорить моя бабушка.
– Разговоры мы уже наразговаривали, – заметила Римма, – а вынужденное безделье, конечно, прекрасно. Но тоже может надоесть. Не до вечера же сидеть в этом кафе и пить шоколад.
– Тогда приступим к водным процедурам, – предложила Люся. – У нас две опции: или промокнуть под дождём, гуляя по паркам, или отмокать в сауне и плавать в бассейне. Какую выбираешь?
– Не люблю, когда меня ставят перед таким жёстким выбором. Поищу ещё варианты. – Римма достала из сумки туристическую брошюрку. – Вот смотри, оказывается, в этом городишке есть свой исторический музей. Не знаю, насколько там интересно, но уж точно сухо.
– Классная идея, – обрадовалась Люся. – Нельзя все время напрягать только мышцы тела! Пусть мозги тоже поработают! А то будет перекос!
– Нас уже перекосило, – согласилась Римма. – Голова пустая, а природа пустоты не терпит, вот и всплывает всякая дурь из собственной жизни. Опасная ситуация. Надо срочно заполнить чем-то мозги. Тут и исторические факты подойдут.
Подруги быстро расплатились за шоколад, открыли зонтики и побежали в музей.
Музей находился в небольшом уютном двухэтажном доме. Купив билеты и поднявшись в залы второго этажа, женщины поняли, насколько оригинальным был их выбор. Музей был пуст. Видимо, остальные туристы решили нагружать свои мышцы в водном парке или смотреть телевизор у себя в номере.
Римма для начала быстренько пробежала по залам, высматривая наиболее интересные экспонаты для фотосъёмки.
Люся застыла перед картинами художников позапрошлого века.
– Римма, ты только посмотри, как не вовремя я родилась! Каких пышнотелых красоток изображали художники! Посмотри вот на эту, в чёрном купальнике! Ну, прямо как я! Такие же полные ноги и круглые бедра. А если очки на нос нацепить, то и лицом похожа будет. А купальник по фасону – ну прямо мой сарафан. Только сарафанчик мой покороче! Римма, посмотри. Римма, ты где?
Люся осмотрела зал, потом другой, но подруги не увидела.
– Римма! – позвала она громче.
– Тише, ты! Не кричи. А то смотрительница с первого этажа прибежит, – раздался голос Риммы из большой деревянной ванны, в которой принимали целебные процедуры пышнотелые красавицы позапрошлого века.
Через несколько секунд из ванны выглянула голова Риммы и её голые плечи.
– Ты что, разделась?! – ужаснулась Люся. – Здесь же, наверняка, видеокамеры!
– Спокойно, я только футболку с плеч приспустила. Найди мой смартфон в сумочке, вон она в углу валяется, и снимай меня скорее, пока эти музейные работницы внизу чай пьют.
Люся быстро схватила сумку, вытащила из неё смартфон Риммы и включила экран.
Она уже готова была нажать на значок фотоаппарата, как заметила одно сообщение по вацапу… от своего мужа.
– Тут тебе сообщение пришло, – растерянно сказала Люся и опустила смартфон в ванну.
– Ну, потом я прочту это! Фотографируй скорее! – донеслось из деревянного корыта.
– Нет уж, прочти сейчас!
– У меня же очки в сумке, – жалобно пробурчала Римма. – И я уже замёрзла здесь сидеть полуголой. Прочти сама! И давай, фотографируй, наконец!
Люся наклонилась, подняла смартфон и дрожащей рукой нажала на сообщение: «Римма! Передай Люсе, чтобы срочно подключилась к интернету и связалась со мной! Срочно!!!»
– У меня дома что-то произошло! Лёня написал, – испуганно воскликнула Люся, и начала рыться в сумке в поисках своего аппарата.
Римма вылезла из ванны, достала из сумки палочку для селфи, прикрепила к ней смартфон и, ругая всех истеричных женщин с их ненормальными мужьями, стала фотографировать себя сама.
Люся опустилась на историческое кресло и включила интернет. Она увидела, что пришло пятнадцать сообщений от шести абонентов! Но первым, решила прочитать сообщение мужа: «Люся – тебя разоблачили!» – гласило оно.
«Ну, слава Богу, – перевела дыхание Люся, – все живы-здоровы! Теперь надо немного успокоиться и прочитать все по порядку».
«Подруга тёти Лили сейчас в Карловых Варах, – писал Лёня. – Она была на экскурсии в твоих Франтишковых Лазнах. И выставила в фейсбуке фотки у какой-то статуи мальчика. Тётя Лиля хотела лайкнуть и вдруг… увидела на фото тебя! Она тут же позвонила мне. Я использовал аварийный вариант, который мы с тобой придумали. Сказал, что Римму наградили на работе путёвкой на двоих. Но так как она без мужа, она взяла тебя. Тебе неудобно было отказать подруге, но родных ты решила пока не волновать. Ведь с самолётами сейчас такое происходит! Все обошлось без скандала. Твёрдо придерживайся этой версии и не волнуйся. Целую. Дома все в порядке».
Люся поднялась с исторического кресла, и села за небольшой круглый столик в центре зала, на нем лежали вырезки из газет разных времён, в которых упоминались Франтишковы Лазни. Удобно устроившись, она стала, не торопясь открывать сообщения.
Первым прочитала от тёти Софы: «Люсенька, деточка! Мы с Лилей так рады, что ты отдыхаешь. Жаль, что ты не сказала нам заранее, Лиля отдала бы тебе свой шикарный купальник, в котором она в семидесятом году имела успех в Сочи. Лиля очень расстроилась из-за этого. Возможно, он был бы тебе немного велик, так как у неё восьмой размер груди, а у тебя второй. Но чашечки можно было бы подшить! Скажи нам в следующий раз заранее, и мы сделаем тебя королевой курорта!»
Дальше шло сообщение от тёти Лили: «Люсенька, деточка! Мы с Софой так рады, что ты отдыхаешь. Жаль, что ты не сказала нам заранее, Софа отдала бы тебе специальную кружечку для питья воды из источника, которую она купила в семьдесят пятом году в Кисловодске. Она очень расстроилась из-за этого. Она боится, что целебная вода разрушит эмаль на твоих зубах. Будь осторожна. Отдыхай, получай удовольствие!»
– Какие они милые, – подумала Люся. Она вспомнила, как тётя Лиля ночами шила ей платья на школьные утренники, чтобы «наша девочка была лучше всех», а тётя Софа выстаивала огромные очереди за модными сапожками.
Дядя Яша писал, что когда-то по профсоюзной путёвке был в Карловых Варах. Делился воспоминаниями и давал ценные советы. Краткость не была сестрой таланта дяди Яши, и пока Люся читала его пространное письмо, пришло ещё два сообщения.
Одно было опять от мужа: «Люся, я приеду встречать тебя в аэропорт. В день твоего приезда тётки планируют такую уборку квартиры и готовку обеда, что я лучше смотаюсь из дома. Они даже детей собираются припахать, но детям это только на пользу, особенно Марику. Отдыхай, у тебя ещё есть три дня тишины!»
Пришло письмо и от дяди Фимы, где он радостно сообщал, что в честь приезда Люси дядя Яша готовит домашний телемост Хайфа-Детройт, что вся семья соберётся перед скайпом, и он сможет увидеть сразу все родные лица. Единственно, что его волнует – это время. Ему надо правильно рассчитать, когда выходить на связь. Люся решила заняться расчётом времени позже и открыла письмо от родителей.
Родители тоже были рады неожиданному отдыху Люси и настоятельно просили приехать на два дня к ним в Дрезден. «А почему бы и нет?» – подумала Люся и огляделась по сторонам в поисках Риммы. С удивлением поняла она, что до сих пор находится в музее. И что Римма опять пропала. Люся заглянула в бронзовую ванну и в деревянную бочку, но подругу не увидела. Она прошла несколько комнат, прежде чем увидела, что Римма восседает за мемориальным столом доктора Адлера. Вначале ей показалось, что, вдохновившись, подруга сочиняет рецепты чудодейственного сиропа, так серьёзно и сосредоточенно Римма писала что-то на бумаге. Но приглядевшись внимательно, она увидела в руках подруги кредитную карточку. Рядом со столом стоял бронзовый Франтишек, оригинал статуи, он держал в руках рыбу и внимательно наблюдал за женщинами.
– Римма, ты делаешь пожертвования музею? – удивилась Люся.
– Не мешай, – отмахнулась Римма и продолжила что-то сосредоточенно искать в интернете.
Люся отошла в сторону и принялась рассматривать старинный велосипед. Переднее колесо велосипеда было огромным, ростом с Люсю. А заднее совсем маленькое.
-Ведь кто-то же катался на этом уродце, – подумала она, – и, наверное, писал письма своему племяннику: «Как жаль, что вы, сударь уехали в своё поместье и не нашли нужным сказать мне об этом. Я бы отправил для вас свой велосипед. Правда, одно его колесо несколько больше другого. Но я уверен, что наш кузнец смог бы устранить этот досадный недостаток».
– Все, Люся, готово! Я еду в Непал! – Римма сияла от счастья.
– Как, прямо сейчас? – удивилась Люся, – а я хотела предложить поехать завтра в Дрезден навестить родителей.
– Завтра едем в Дрезден, – согласилась Римма. – Мне уже поднадоел этот сонный городок. А в октябре я со своей группой лечу в Непал. Только что получила сообщение, надо было быстро забронировать авиабилеты, сейчас они со скидкой. Хорошо, что кредитка всегда со мной!
– Опять в горы! Ты же сказала, когда вернулась с Килиманджаро, что было так тяжело, и ты завязываешь с этим горным туризмом.
– Это была минутная слабость. Горы – это наркотик! Как можно с этим завязать! Непал – моя мечта! Ох, Люська, если бы ты согласилась поехать со мной, увидеть все своими глазами.
– Я согласна, если ты потащишь меня в горы на плечах.
– Ещё есть пять месяцев для тренировок. Уже в следующие выходные мы едем в горы около Мёртвого моря! Ты окрепнешь, похудеешь, сделаешь несколько прививок…
– И купишь снаряжение за несколько тысяч… – продолжила Люся. – Извини, дорогая, я лучше за эти деньги навещу дядю Фиму.
– Ну, как знаешь, – отмахнулась Римма. – Давай побудем в этом музее ещё немного, мне надо срочно написать несколько сообщений.
И Римма опять по-хозяйски уселась за стол доктора Адлера. А Люся принялась писать родителям и планировать поездку в Дрезден.

* * *

– Вот дождь зарядил, похоже, что до вечера, – сказал Витя, выглянув из окна «Избы рыбака». – Ну, не сидеть же нам здесь вечно.
– Не боись, – успокоил друга Володя, – сейчас найдём сухое место.
Он открыл рекламную брошюрку.
– Что хочешь: музей старинных машин или исторический.
При слове музей Витя скривился.
– Давай старинных машин. Исторический страшно занудно.
– Ошибаешься! В таких маленьких городках в краеведческих музеях бывает много забавного! Я любил раньше в командировках после ресторана подурить в музеях. Пошли в исторический, тем более, что он ближе.
– Ну, разве что ближе, – нехотя согласился Витя, и они пошли в исторический музей.
Пришли в музей, купили билеты, поднялись на второй этаж и сразу же остановились около огромного полотна. На картине были изображены обнажённые женщины и мужчины. Они принимали ванны, пили вино и угощались диковинными яствами. По блаженным улыбкам на их лицах можно было понять, что и другие плотские удовольствия были им не чужды.
– Умели же раньше отдыхать, – с завистью сказал Витя.
Прошли во второй зал. Там сидели две женщины, не экспонаты, а посетительницы музея. У каждой в руке был смартфон, и каждая что-то сосредоточенно разглядывала в нем.
– А теперь вот так отдыхают, – разочаровано сказал Володя, указывая взглядом на женщин. И мужчины ушли в другой зал.
– Смотри, – прошептала Люся, – наши старые знакомые… Столько раз мы сталкивались с ними за эти дни. Как будто судьба хочет, чтобы мы познакомились. Заметила?
– Да, я видела этих мужчин, но они побоялись подойти к нам. И сейчас не подойдут, вот увидишь… После того, как моя зарплата превысила десять тысяч шекелей, со мной на улице перестали знакомиться. Наверное, у меня появилась какая-то внутренняя самоуверенность, отпугивающая мужчин.
– А может, мы подойдём?
– Иди, знакомься, если хочешь. А мне это зачем? Мне стакан воды не нужен. Я пить не хочу.
– Причём здесь жажда?
– А анекдот есть такой. Мой любимый. Живёт незамужняя женщина, типа меня. Все у неё хорошо: на работе ценят, друзей много, даже хобби есть – допустим, путешествие. Но окружающие, как ты, все время жалеют её! Она же так одинока! Будет умирать, стакан воды не кому будет подать. И все время хотят выдать её замуж! А характер у этой женщины, не такой твёрдый, как у меня, и вот она заводит семью. Ну, дальше все как в жизни: муж нервы трепет, дети капризничают, родня мужа требует внимания. Промучившись так, наконец-то, она умирает. Около кровати собирается все семья, включая тётю Лилю, тётю Этю, дядю Яшу с новой подругой и даже дядю Фиму, который прилетел проститься из Детройта. Пора попросить стакан воды. Есть кому подать! И вдруг бедняжка понимает, что совсем не хочет пить!
– Ну, ты перегибаешь!
– Что задело? Значит, правду говорю. У меня вся жизнь уже устроена. Делаю то, что хочу. А он начнёт свои проблемы вешать: то супчика домашнего захочется, то рубашку погладить надо, потом выяснится, что у него есть больная мама, за которой надо ухаживать или внучка, которую надо по кружкам водить. А я не хочу расплачиваться своим временем за сомнительное удовольствие в постели!
– А как же чувства? Любовь?
– А вот это, вообще, не дай Бог! После смерти мамы, потери ребёнка, предательства друга и гибели кота Барсика – я не хочу ни к кому привязываться! Очень больно потом терять. Короче, я не готова. Давай ты! Ты же хочешь новых отношений! Даже придумала себе тайного друга!
– Я?! И не надейся! Представь себе, что моя семья, над которой ты так зло пошутила… Так вот, эта семья – дорога мне! Один Бог знает, какую цену я заплатила за сегодняшнее наше благополучие! И что ты предлагаешь? Разрушить все ради курортной интрижки?
– Зачем рушить? Ведь они ничего не будут знать?
– Достаточно, что об этом буду знать я. Все жизненные ценности упадут в моих глазах, я стану банкротом, как вкладчики при девальвации. Если я смогла, значит, так может поступить и Яночка, и Марик, и его будущая жена! Моя жизнь не дешёвка! Что ты предлагаешь? Броситься в объятья престарелого курортника, а потом почувствовать себя измазанной грязью, о которой пишут в жёлтой прессе?
– Я предлагаю раскрыть зонты, и уйти отсюда, несмотря на дождь. Уйти от греха подальше…

* * *

– Смотри, – прошептал Витя, – наши старые знакомые… Столько раз сталкивались с ними за эти дни. Заметил? Пойдём, наконец, познакомимся!
– Иди, знакомься, если хочешь. А мне-то зачем? У меня уже столько в жизни было женщин. Что нового я могу увидеть? Знакомый сценарий: сначала охи-ахи, потом полезет в мой кошелёк, затем оденет на меня ошейник и посадит на короткий поводок: где был? Что делал? С кем встречался? И по каждому поводу разборки! Нет, с меня хватит! Я своё отгулял! Уж не знаю, за какие заслуги подарил мне Бог на старости лет семью: сына, невестку, внучку. Знаю, что не заслужил этого! И не надо мне тыкать в нос не выплаченными алиментами! Все знаю. Все помню! Но сейчас они – самое ценное, что есть у меня. Ну, а ты! Тряхни стариной для хохмы!
– Я?! С какого перепугу? Ну, познакомлюсь, и будет она прицениваться: каков я в постели, да сколько за ресторан готов заплатить? Будет рассматривать – мужик я ещё или так… Вот для своей жены – я мужик. При всех недостатках своих – мужик! И семью всю жизнь деньгами обеспечивал, и за отцом её больным ухаживал, и по дому все делал, и детям нашим помогал. А случись что, так я в лепёшку ради семьи расшибусь! И, поверь, она знает это и ценит! И я её ценю. Повезло мне в жизни. Права была мама, светлая ей память, что быстро женила меня. Натворил бы я делов тогда, после армии! Молодой, ума мало, гормоны играют! Страшно подумать, что сотворил бы со своей жизнью. А сейчас она смотрит на меня с небес и радуется! Мама! – Закричал Витя, подняв голову. – Не волнуйся! Седина в голове есть, а беса из ребра я изгнал!

* * *

Музей опустел. И только доктор Адлер глубокомысленно смотрел с портрета в пустой зал. О чём думал он в тот момент, который на века запечатлел фотограф? О судьбах курортников? О душевных тайнах, которые раскрывали ему пациенты во время лечения? О том, что каждая жизнь несёт в себе таинственную случайность? О том, насколько отягощён выбор человека последствиями, и насколько он важен для каждого?
А может он составлял в уме новый рецепт чудодейственной настойки?
Или просто подумал: «А не пропустить ли перед обедом сто грамм коньячка «Камю»?