Сусальное золото
Роман-путешествие

(Отрывок из второй части)
– Заедем в павильон, – сказала Марианна, когда с осмотром Собора был покончено.
– Какой павильон? – поинтересовалась я.
– Наш съёмочный павильон. Там теперь никого нет, пусто – вакансии, но мне желательно туда заглянуть.
Павильон оказался километрах в пятнадцати от города и действительно был безлюден, если не считать одинокого юноши Саши, чрезвычайно обрадовавшегося нашему появлению.
– Познакомься, наш звукооператор, – представила его Марианна.
Я огляделась. Обширный серый барак с низким потолком и без окон. Когда-то, во времена Сценарных курсов, мы проходили производственную практику на Мосфильме, имеющем столько высокотехнологичных павильонов, подсобных цехов и декорационных площадок, что, надо полагать, и Голливуд уже ничем меня не поразил бы. А здесь была не то что бедная, но просто нищенская студия, вдоль стен несколько макетов шикарных вилл, и всех декораций – десяток интерьеров спален, рабочих кабинетов и лобби с плавно изогнутыми широкими лестницами. И всё аляповатое, вычурное, на редкость вульгарное и пошлое. После прекрасного Собора – и такая мерзкая безвкусица.
Узенький диванчик в стиле рококо. Стражи деликатно отодвинулись в противоположный угол помещения. Заметив моё смущение, Марианна, словно извиняясь, пояснила:
– Но бывают и съёмки на натуре: у бассейнов, на морском берегу или в городских парках. Автомобильные погони и столкновения для нас снимают другие компании, специализирующиеся на каскадёрских сценах. Моменты старта и финиша выполняются отдельно – так дешевле. Джиованни умеет делать всё внушительно и обстоятельно, но быстро и недорого. Маэстро! Ни один эпизод не требует для своего производства больше двух недель.
Я промолчала и только вздохнула: честь и хвала синьору Джиованни Джентиле…
Звукооператор Саша взволнованно топтался возле нас, присел на краешек козетки, обитой розовым линялым плюшем, но тут же шустро переместился на пол и нежно обхватил обеими руками ноги Марианны.
– О, эти ножки! – запричитал он упоенно. – Царица, богиня, королева!
Как я счастлив! Марианна, возле тебя я расцветаю.
– Дурачок! – сказала королева и потрепала шевелюру обожателя. Он припал щекой к её колену.
– Внук тех первых эмигрантов, – пояснила Марианна. —Русский знает – не очень хорошо, но знает. Дедушка из княжеского рода.
Мне всё равно кто из какого рода, я на этом празднике случайный гость, однако ж… Надеюсь, нас не запечатлевают на плёнку? «Богиня, королева…» Как отнесётся к этому маэстро Джентиле? И при чём тут я?
– Ах, выйдем на минутку, – позвала Марианна, дотрагиваясь до моей руки. – И обратившись к Саше, предложила: – А ты пока что можешь сочинить любовный стих – чем докажешь свои чувства ко мне.
Для начала мы попали в узкий коридорчик, потом в гримёрную, из неё ещё в какое-то мрачное, еле освещённое помещение, и очутились наконец перед длинной обшарпанной стеной с узким оконцем почти под самым потолком. Марианна бодро подтащила к стене дощатый крепкий стол и стул с высокой спинкой, вскарабкалась на стол и предложила мне следовать за ней.
– Не бойся, – успокоила она, – с той стороны гораздо ниже.
Со стула, водружённого на стол, мы задом, задом протиснулись в окошко и выползли наружу. Две озорные школьницы. Смешно. Видел бы меня сейчас Иннокентий! Жизнь увлекательна и непредсказуема.
– А как же Саша? – спросила я на всякий случай.
– Саша? – фыркнула она. – Да ничего ему не сделается, пусть сидит и сочиняет свою поэму. Теперь свобода! Свобода! На этих баррикадах мы обрели свободу! Двум дуракам придётся обождать – без нас они не посмеют явиться к Джиованни, как миленькие будут ждать и уповать.
– Ну, ты авантюристка… – сказала я.
– И ещё какая!
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
– Я чувствую себя так, будто мне снова семнадцать лет, – сказала я.
– Пятнадцать! – уточнила Марианна.
– Так хорошо, так празднично, ну, как будто мы едем на Мёртвое море.
– На Мёртвое море? Какое страшное название…
– Глупости. Нет ничего замечательней, чем спускаться на машине к Мёртвому морю.
– У тебя есть машина?
– Есть. Новенький «Форд». Набрала ссуд и купила. Новым репатриантам без налога. Мне всегда, всю жизнь снилось, что я веду машину.
– А мне как-то не приходится сидеть за рулём, – призналась Марианна,
– мои стражи всегда делают это сами. Да, честно говоря, я и не стремлюсь. А почему именно на Мёртвое море?
– Потому что на свете нет и быть не может ничего прекрасней и удивительней этой дороги. Вот Италия роскошная страна, но она здешняя, земная, а Иудейская пустыня – потусторонний край. Сотканный из древних легенд и волшебства. Кумранские пещеры – знаешь?
– Что-то припоминаю…
– Рукописи пролежали в глиняных кувшинах две тысячи лет и выглядят, можно сказать, как новенькие. Чернила не поблекли. И расшифровывать не надо – мы сегодня можем их читать. Прикосновение к вечности. Отблеск божественного сияния. Что такое истинное счастье? Истинное счастье – ехать в хорошей компании на Мёртвое море. Оранжевый мираж, и ты часть его. От Иерусалима близко, в особенности от того района, где я живу. Двадцать минут, и ты в царстве блаженства. С одной стороны море, Заиордания, с другой – отвесные скалы, лунные пейзажи. Фантастика! Вся Вселенная – весёлый рыжий апельсин.
– Ой, да ты поэт!
– Я прозаик, пишу романы.
– Хотелось бы почитать.
– При случае. Приедешь в Израиль, дам почитать. Книг, правда, нет, только рукописи. Пока что никто не соблазнился изданием моих сочинений. Про Моссаду слышала?
– Нет. Да, надо, надо съездить к вам…
– Приезжай, поедем на Моссаду, в Эйн-Геди. Пообщаешься с царём Давидом и Бар-Кохбой. Знаешь, что я подумала? В Израиле ничто не исчезает, и никто не исчезает – все тут как тут: и пророк Самуил, и Давид, и Соломон, и прокуратор Понтий Пилат, и Ирод собственной персоной – все соседствуют. Стоит только перелистнуть страничку – и пожалуйста, любой на выбор…