Последнее произведение литератора, выходящее уже посмертно, всегда по-особенному значительно, да и читаешь его по-другому. Когда человек умирает, изменяются его портреты, по-другому глаза глядят, и губы улыбаются другой улыбкой.

А уж если человек был особенный...

Юза Алешковского я знал с детства, когда еще даже не слышал этого имени. Все вокруг пели песню «Товарищ Сталин, вы большой ученый» и «Окурочек с красной помадой». Потом, уже студентом, читал самиздатского «Николая Николаевича» (экземпляр перепечатала интеллигентная дама, подруга моей матери, тоже учительница, которая понаставила в матерных словах точек, и иногда я подолгу раскодировал эти шифрограммы).

Однажды, почти 30 лет назад, снимая фильм про Бродского, я брал у Юза интервью, и он сказал, что кулинария - более высокое искусство, чем литература. Говорил он на камеру исключительно про то, какие он готовил для Иосифа котлетки и что-то еще в том же роде. При монтаже всю эту гастрономию я вырезал, о чем потом сильно жалел.

Три года назад Юз умер, прожив на свете 92 года. А несколько месяцев назад мы узнали, что в последнюю пору жизни он писал роман.

Это серьезный и сложный роман, совсем не похожий на то, что Юз писал прежде.

Я очень рад, что эта книга вышла у нас в BAbook.