Феномен помидора

«Все мы немного сумасшедшие», – сказала в конце своей жизни английская королева Виктория.
Такими всегда казались себе люди, стоящие у власти. Толпа же, ни минуты не колеблясь, ставит клеймо сумасшедшего на тех, кто от неё отличается, на интеллигенции, людях искусства, на тех, кто указывает обществу путь вперёд. Блистательный пример тому английский поэт Блейк. Кое-кто и в самом деле поверил, что девять лет своей жизни он провёл в Лондонском Бедламе, больнице для умалишённых. На первый взгляд его и впрямь можно было принять за сумасшедшего и поверить, что злые языки не так уж далеки от истины. Ведь некоторые, придя в дом к Блейку, даже заставали его с женой в саду в чем мать родила за чтением «Потерянного рая» Мильтона. Ну и что из этого? Впоследствии подобную болтовню никто уже всерьёз не принимал, но все-таки желающих позлословить на его счёт было предостаточно.
Вот и Братья Таро сделали из французского поэта Пеги при его жизни притчу во языцех, трубя повсюду, что он сумасшедший. Однако после смерти Пеги эти хитрецы его без устали хвалят. Бесспорно, на поведении Братьев Таро и останавливаться бы не стоило. Это их поведение свидетельствует о том, что они были людьми впечатлительными и ни в чём не разбирались. Мне кажется, большинство людей похоже на этих братьев. По мысли Рассела, люди, живущие в провинции, более подвержены всякого рода эмоциям и злобным чувствам. По словам Рассела, студентов, которым вздумается в провинции читать серьёзные книги, их товарищи подымают на смех, а преподаватели открыто осуждают. Преподаватели утверждают даже, что от таких книг сумбур в голове.
В передовых странах – мы, слава богу, к ним не относимся, – этому есть еще более поразительные примеры. Студенты, еще куда ни шло, но бывает, что даже преподаватели оказываются в затруднительном положении.
Однако, как выясняется, и в больших городах мало любителей серьёзного чтения. Хотя горожане и не сталкиваются ни с кем, кто стал бы портить себе нервы, подобно провинциалам, но и они предпочитают развлечения нудным книгам.
И это еще не всё; серьёзные писатели сами полагают, что их будут почитать еще больше, если они напичкают свои сочинения нагоняющими тоску рассуждениями. Можно сказать, что подобные писатели трудятся, не покладая рук, только для того, чтобы наводнить мир скучнейшей литературой. Используя перепевы давно известных истин, надуманные шутки, они вместе с тем стараются вытравить из своих писаний все смешное.
Согласитесь, что мало кто видит безвкусицу этих сочинений, их противный гарибальдийский цвет. Ничего не поделаешь, так уж мы устроены. Много ли найдётся людей на белом свете, которые разберутся в том, что сказано в книге, и смогут оценить ее по достоинству? Конфуций говорит так: «Нет никого, кто бы по-настоящему знал меня и понимал. Мне не встретился ни один мудрый правитель, который назвал бы меня учителем».
Но Конфуций много претерпел не только от этих недалёких людей, но и от тех, о ком мы говорим «ума палата». Эти последние смотрели на него ледяным взглядом и не уставали повторять, что завязать с ним дружбу невозможно. Даже то, что Конфуций при ходьбе махал руками, как птица – крыльями, многих, по-видимому, раздражало.
Тем не менее после смерти Конфуция его ученики целых три года провели в трауре у его могилы. Но не мыслям своим обязан он этой необыкновенной преданностью, а скорей всего тому, что когда был правителем города Чжунду и исполнял в той местности должность уголовного судьи, он, говорят, избавил народ от гнёта и ограничил права знати. Прошло 200 лет после смерти Конфуция – и что же мы видим: нашлись люди, которые захотели начисто уничтожить следы его влияния в Китае. Они сожгли книги китайского мыслителя и убили последователей его учения. К счастью, этот варварский период длился не слишком долго, императоры последующих столетий постарались возвратить все на прежнее место.
Ничем не отличается от злоключений Конфуция и то, что произошло с создателем буддизма Гаутамой Буддой. Точно так же и о нем нельзя твёрдо сказать, что в его учении все было ясно его последователям. Вместо того, чтобы постараться понять проповедников, они впали в заблуждение и сочли это своей величайшей заслугой. Среди этих заблудших есть даже такие, которые утверждают, что был не один Будда, что их было много, и Гаутаму Будду надлежит считать лишь одним из них, и что в будущем Будды будут появляться все вновь и вновь. А буддисты Махаяны выступили против чуть ли не всех его идей.
Одним словом, люди категорически отказываются прикладывать какие-либо усилия для того, чтобы понять своих ближних. Даже здравомыслящие считают лишним разбираться во взглядах и образе мыслей, отличных от их собственных. Автор сексуальных романов Генри Миллер в письме одному из английских романистов Лоуренсу Дарреллу признается:
«Вы первый англичанин, который написал мне осмысленное письмо по поводу моей книги. Да к тому же вы первый, кто осмелился назвать вещи своими именами».
Люди, что же это с нами происходит? Написанное писателями только писатели и поймут, только они и оценят. Но и то не все – лишь крупные. Хотя и мелкие писатели способны разобраться, в чем ценность произведения, но они не могут найти в себе силы похвалить его. Единственное, что они могут, – это воспользоваться образами, темами, сравнениями из тех книг, которые произвели на них сильное впечатление. Списав же все, что им нужно, от начала до конца, они, хоть зарежь их, ни за что не упомянут в своём сочинении названия источника, с которого совершили плагиат. Совсем другое дело учёные, эти истинные писатели. Если им понравится произведение, они не успокоятся, пока не сообщат о нём людям, пока не сделают его общим достоянием. Словом, они из тех, кто придаёт большое значение феномену помидора. Правда, они не подозревают, что так называется дело, которому онй служат, но методически способствуют его процветанию.
Феномен помидора обязан своим существованием чилийскому поэту Пабло Неруде. Он сказал:
«Чтоб продлить своё существование, я заглатывал книги Рабле, подобно тому, как поедают помидор».
Впрочем, о том, что это и есть феномен помидора, не ведает даже сам Неруда. А знаете почему? Слушайте внимательно: название это придумал я. И до сего дня этот секрет я никому не открывал. Говорю вам первому. Более того, я еще и притворялся, что не знаю о существовании такого явления в истории человечества задолго до Неруды. Вспомните, к примеру, Платонов, Газали. Между тем, вошедшие в историю истинные писатели, не колеблясь, поглощали, как хлеб с сыром, все подходящие книги, стоило им лишь отыскать их. Поэтому я мог бы назвать это явление также феноменом хлеба с сыром. Но в те времена моя статья, во-первых, рассердила бы многих, а во-вторых, мне нельзя было тогда упоминать имя Неруды. И вы, жестокосердые читатели, вы ведь тоже просто отшвырнули бы статью, которая неодобрительно отзывается о поэте, завоевавшем Нобелевскую премию, и о его словах.