---

Наш художник Загреков

«Русский Берлин» – самое уникальное культурное явление в истории русско-германских отношений, возникшее в начале ХХ века. После революции 1917 года миллионы русских покинули свою родину. Причины, по которым люди уезжали на чужбину, были разные: кто-то бежал от преследований и репрессий большевиков, кто-то от холода и голода в поисках лучшей доли, кто-то по идейным соображениям, некоторые – в надежде переждать смуту, а потом вернуться. На пути к другой жизни почти у всех из них оказался Берлин, ставший чем-то вроде узловой станции: куда бы ни стремился эмигрант из России, он задерживался в Германии в ожидании окончательной визы…

Берлин 1920-х годов стал прибежищем многих русских: в городе их проживало почти триста тысяч человек, большую часть из которых составляла интеллигенция. Вдали от родины представители первой волны эмиграции – литераторы, художники, профессура, военные, предприниматели – образовали особую общность, остров русской цивилизации в центре Европы. Однако «остров» русских в огромном море Германии был поначалу довольно изолированным. Эмигрантская община в Берлине скорее напоминала колонию, потому что была сконцентрирована в одной части города, в основном – в Шарлоттенбурге, в устной речи перекрещённом в Шарлоттенград.
В Берлине тогда выходило около двухсот русских газет и журналов, открылось множество издательств, работали книжные магазины, театры, клубы, литературные салоны.

Николай Загреков. Студенты Н. А. Загрекова. Берлин, 1930-е. Серебряно-желатиновый отпечаток. Собрание музея-квартиры Н. А. Загрекова в Берлине.

Но многие оказавшиеся здесь русские писатели с трудом осваивались с берлинской жизнью, испытывая непреодолимую тоску по родине. Это можно проследить по роману Виктора Шкловского «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза». Борис Пастернак называл своё пребывание в Берлине совершенно бесполезным и, тем не менее, некоторое время жил здесь. В 1923 году в одном из берлинских издательств вышла в свет его книга «Темы и вариации». Владимира Набокова связывают с Берлином почти пятнадцать прожитых в нём лет, за которые он написал восемь романов. А ещё Маяковский, Горький, Белый, Толстой, Ремизов, Цветаева, Есенин, Эренбург, Ходасевич, Берберова, Франк, Шагал, Кандинский, Рахманинов – это лишь малая часть имён, связанных с Берлином двадцатых годов.

Николай-Загреков. В мастерской. Берлин.1929. Серебряно-желатиновый-отпечаток. Собрание музея-квартиры Н.А. Загрекова в Берлине.

Писательская эмиграция довольно энергично принялась возрождать в германской столице привычную для себя среду обитания, налаживать литературный быт: создавались многочисленные творческие объединения, кружки, клубы, дом искусств и художественные салоны. И всё же эти усилия лишь обостряли понимание величайшей трагедии народа. Спасённые великим исходом миллионы русских семей оказались разобщены и разбросаны по всему свету. Многие так никогда больше и не увиделись. Вплоть до 90-х годов общение и связь между семьями, оставшимися в СССР, и их родственниками за границей, были невозможными. Только после того, как рухнул «железный занавес», те оставшиеся в живых, которые ещё сумели сохранить память о родственных узах, смогли начать поиски друг друга.
Судьбы таких разрушенных семей подчас трагичны. Многие из них могли бы послужить сюжетами для захватывающих романов. Одна из таких – история русского художника Николая Александровича Загрекова.

*   *   *

Николай Загреков был хорошо известен на Западе. Итальянская Академия искусств присвоила ему звание почётного академика и наградила золотой медалью за заслуги в области культуры и искусства, Европейская академия художеств удостоила премии «Золотая пальмовая ветвь Европы», а в 70-е годы Президент ФРГ Вальтер Шеель вручил ему высшую награду Германии – «Крест за заслуги перед страной» в области искусства.
Но в России, где он родился и начал рисовать, о Загрекове мало кто слышал до 2004 года, когда Третьяковская галерея предприняла проект «Возвращённые имена». Сегодня о художнике написаны сотни статей, несколько книг, сняты фильмы. Его картины хранятся в Третьяковской галерее и Русском музее, а также в музеях и частных коллекциях Европы и США.

В 1921 году Николай Загреков, студент московского ВХУТЕМАСа, ученик Петра Кончаловского и Ильи Машкова, получил вызов в Германию. За год до этого события он женился на поволжской немке Гертруде Галлер. Молодые люди познакомились ещё в родном для обоих Саратове, в Боголюбовском училище. Общность взглядов, любовь к живописи и музыке сблизили их. Вынужденная разлука, когда Николай учился в Москве, лишь утвердила их в намерении быть вместе. После свадьбы молодожёны отправились в Ригу к родственникам, а получив вызов, переехали оттуда в Германию.
В Берлин Николай и Гертруда прибыли в январе 1922 года. В районе Шарлоттенбург они сняли небольшую квартиру, в которой было самое главное – мастерская для Николая. Впрочем, изначально Загреков думал пробыть в Берлине лишь некоторое время, но так сложилась судьба, что остался здесь навсегда.

Контраст между жизнью в Советской России и жизнью в Берлине казался разительным. Город пленял ухоженностью и красотой. Какая радость была для Николая и Гертруды просто ходить по улицам, любоваться садиками-двориками, скульптурами, размахом линий. Они бродили по лабиринтам улиц, чувствуя необычайный жизненный нерв и движение города, наполненного энергией.
В среде русских эмигрантов было немало художников. В 1910-х годах их проживало в Германии больше, чем в Париже. Пока русский балет завоёвывал Париж, русские живописцы различных направлений обосновались на немецкой художественной сцене. Их разное мировосприятие определяло накал страстей в жизни Шарлоттенграда. В 1922 году издательство «Русское искусство» устроило в Берлине выставку работ наиболее видных русских художников: И. Билибина, Н. Гончаровой, Б. Григорьева, М. Ларионова, Н. Рериха, С. Сорина, В. Шухаева, А. Бенуа, М. Добужинского. На выставке было представлено искусство как традиционалистов, так и «левых» художников. Проходили также выставки и русских художников-авангардистов, сторонников «беспредметного» искусства и «полупредметного» символизма: Ивана Пуни, Эль-Лисицкого, Павла Челищева, Василия Кандинского, Марка Шагала и других.

Посещая эти выставки, Николай Загреков жадно впитывал многообразие форм и стилей. Самым главным для молодого русского художника было найти своё место в искусстве. В начале 1920-х годов основным направлением в его творчестве становятся обнажённая натура, портретная живопись и натюрморт. Некоторые из работ он написал в стиле кубизма. Николай усердно изучал немецкий и поступил в Профессиональное училище искусства и ремесла, где и проучился с 1922 по 1924 год в классе профессора Гарольда Бенгена, работавшего в декоративно-традиционном стиле. Здесь ему пришлось начинать вовсе не с нуля. Его учёба диктовалась скорее необходимостью адаптироваться в новой языковой и художественной среде, чем собственно нехваткой знаний – три года учёбы в московском ВХУТЕМАСе прошли для него не даром.

У профессора Бенгена были дополнительные занятия с некоторыми учениками, но так как он имел достаточно своих регулярных классов, то предложил своему ученику вести вместо него внеурочные часы. Профессор, зная, как трудно в это время приходилось Николаю (высокая плата за квартиру, безумная инфляция и потому частое безденежье), хотел помочь молодому художнику. То, что известный профессор доверил Николаю свои классы, поднимало профессиональный статус Загрекова, и он с энтузиазмом взялся за новое дело. Он стал самым молодым преподавателем рисования и живописи в Профессиональном училище искусства и ремесла – об этом писали берлинские газеты.
Молодой художник много работает, даёт частные уроки, продаёт свои картины. Многие из картин Загрекова, написанных в то время, сейчас находятся в частных коллекциях, в их числе – портрет Ирины Рахманиновой, дочери композитора, написанный Загрековым в 1923 году, когда семья Сергея Рахманинова находилась в Берлине.

В 1923 году Загреков работал над картиной «Бегство в Египет», написанной в традициях русского символизма. Эта тема выбрана художником не случайно: она была созвучна его настроениям, связанным с переездом в Германию из России.
В начале 20-х годов художник подписывал свои произведения Nikolai Sagrekoff, однако позже изменил подпись на Nikolaus Sagrekow. В своих анкетах Загреков, хотя и происходил из русской семьи дворянского рода, писал, что он, как и его жена, немец Поволжья. «Рассматривая произведения Загрекова, созданные им в годы учёбы, – пишет немецкий искусствовед Анна-Карола Краузе, – становится очевидной та лёгкость, с которой русскому студенту удалось перекинуть мостик между российской и немецкой школами искусств. Его академические этюды, с одной стороны, позволяют отчётливо лицезреть стремление к более естественному отражению увиденного, они полностью соответствуют реалистической традиции ХIХ века, яркими представителями которой можно назвать художника Илью Репина и его немецкого коллегу Вильгельма Лейбла. С другой стороны – графические этюды голов, как и картина «Букет сирени», свидетельствуют о влиянии кубизма, который, как известно, имел основополагающее значение для российского модерна.

Его «Влюблённые» и символически воспринимаемая картина «Бегство в Египет» напоминают произведения Петрова-Водкина, в то время как изысканное переплетение ветвей в картине «Кроны деревьев» и мельчайшие цветовые осколки в натюрморте «Цветы в вазе» ассоциируются с эстетической манерой художников «Бубнового валета». Российские корни художника заметны повсюду, хотя Загрекову и удаётся мастерски переводить их на язык форм, имеющих точки соприкосновения с искусством Сецессиона, начиная с позднего импрессионизма Макса Либермана и кончая фотоэкспрессионизмом Ловиса Коринта. Энергичными мазками Загреков пишет «Пейзаж», почти драматически в мощном вихре красок природа растворяется в «Овраге». Восхитительный зной красок и кубически-экспрессионистский акцент его портретов и цветов, а также сказочно светящиеся натюрморты, представленные Загрековым в 1923-24 годы берлинской публике на свободных выставках, были положительно восприняты критиками-искусствоведами».

С 1925 года Загреков был постоянным участником художественных выставок, устраиваемых в Берлине, Мюнхене, Париже, Вене, выставок Прусской Академии художеств, Мюнхенского и Берлинского сецессионов, Союза берлинских художников, тематических художественных выставок.
Если обратиться к ретроспективному обзору произведений художника, наиболее значительной картиной Николая Загрекова является, по-видимому, «Девушка с рейсшиной» – портрет Урсулы, дочери архитектора Лео Нахлихта. Мюнхенский журнал «Jugend» (№ 44, 1929 год) поместил цветную репродукцию этой картины на обложке. В этом произведении – в манере свободно держать себя, в поведении уверенной в себе молодой женщины, одетой в модное полосатое платье, в отражении женской эмансипации двадцатых годов – в проникновенной форме ожила «новая вещественность»: художественная сила портрета сделала его документом той эпохи.

Известный художник Ганс Балушек высоко ценил творчество молодого талантливого русского коллеги в портретном жанре и рекомендовал Николая Загрекова первому президенту Германии Фридриху Эберту, с которым был дружен. Таким образом появился загрековский очень необычный портрет Эберта (1924 г.). Намного позднее президент ФРГ Густав Хайнеман попросил Николая Загрекова предоставить ему эту картину для служебного помещения в Бундестаге, и портрет Эберта работы Загрекова и поныне находится там, в галерее выдающихся политических деятелей.
Под портретом президента Германии Вальтера Шееля в 1976 году художник написал: «Цель моего творчества – увековечить великих людей нашей эпохи».
Загреков написал также портрет рейхсканцлера доктора Густава Штреземана, который был приобретён для Рейхстага. Политик изображён на парламентской трибуне, возвышаясь над ней в энергичной величественной позе, можно сказать, скульптурно. Многие критики объяснили связь тяготения художника к большим формам и монументальному искусству тем, что в своё время он изучал архитектуру.

На одной из выставок 20-х годов Николая Загрекова представили патриарху немецкой живописи Максу Либерману, в то время бывшему президентом Прусской Академии искусств. Тот, конечно, имел огромное влияние в художественном мире. В незаурядном русском художнике он как будто увидел себя в молодости. Некоторые критики даже находили определённое сходство стилей живописи позднего Либермана и раннего Загрекова. Макс Либерман взял Загрекова под своё покровительство, всячески поддерживал его и неоднократно рекомендовал работы протеже для выставок или своим клиентам. Он доверял ему выполнять свои заказы, когда сам из-за нехватки времени не мог работать над ними. Макс Либерман очень высоко ценил художника Николая Загрекова и поощрял его по мере возможности. Так, сохранилось письмо Либермана, в котором президент Прусской Академии искусств сообщает, что комиссия по вопросам искусства и образования намеревается по его предложению приобрести произведения Загрекова.
В 20-е годы Загреков активно переписывался с родственниками, которые остались в СССР, посылал им каталоги своих выставок, журналы со статьями о нём. Но в 1936 году после ареста брата и смерти матери он потерял все связи с родиной: политические обстоятельства как в Германии, так и в советской России исключали возможность сохранения отношений с родными.

Николай был среди тех художников, которые достаточно естественно влились в немецкую художественную жизнь, и стал одним из ярких представителей направления немецкой «новой вещественности». Это произошло не случайно. В те годы именно русская художественная колония в Германии наиболее органично вошла в местную художественную жизнь, проявив себя как один из важнейших факторов немецкого искусства. Творчество Загрекова конца 20-х – начала 30-х годов отмечено индивидуальной интерпретацией направления новая вещественность. Среди наиболее известных работ этого периода – «Натюрморт» (1926)», «Ритм труда» (1927), «Двойной портрет» (1927), «Спортсменка» (1928), «Испанка» (1928), «Девушка с рейсшиной» (1929).
Николай всегда помнил слова своего мудрого учителя Петра Кончаловского: «Талант попадает в цель, которую все видят, но не попадают. Гений попадает в цель, которую никто не видит. Бойся гордыни. Гордыня сбивает мушку. Талант заканчивается. Он, как породистый конь, если за ним не ухаживать, становится клячей».
Записные книжки художника сохранили его размышления об искусстве, творчестве и собственном предназначении:
«Творчество – это единственная возможность для художника познать мир. В моё искусство должна войти более глубокая нота, большее единство страстей, большая непосредственность импульса. Не широта замысла, а глубина – настоящая цель современного искусства».

В середине 20-х годов большинство русских эмигрантов переселилось в Париж, Прагу, Лондон, на Балканы, кто-то переехал в Америку, и лишь Николай Загреков никогда не покидал Берлина. Он получил гражданство в 1952 году, стал заместителем председателя Союза Берлинских художников, был удостоен множества высоких наград за вклад в развитие искусства Германии. Даже в преклонном возрасте художник сохранял бодрость и живость ума и продолжал работать. «Загреков – это берлинский оригинал. Его коренастая фигура и жёсткий русский акцент вносили оживление в церемонию открытия любой выставки. Ему нравилось демонстрировать у себя на груди «Крест за заслуги», которым его удостоило правительство», – вспоминал о художнике директор Берлинской галереи Эберхард Ротерс.
Загреков умер в 1992 году в возрасте 95 лет и был похоронен в Берлине в районе Шпандау.

Благодаря усилиям Общества друзей Загрекова поддерживается память о нём. В сохранившемся доме художника в Шпандау, который он сам спроектировал, как и ещё несколько зданий в Берлине, создан музей Загрекова, где проводятся выставки и литературно-художественные презентации.
В мае 2017 года в музее торжественно отмечалось 120-летие замечательного художника Николая Загрекова.
Интерес к его творчеству постоянно растёт. Его персональные выставки прошли в Третьяковской галерее в Москве, в Русском музее в Санкт-Петербурге. Картины Загрекова также были показаны в рамках художественной выставки «Россия» в США и в Китае.

В сентябре 2014 года, в рамках Года русского языка и литературы в Германии, в посольстве России в Берлине открылась выставка «Русский Берлин 20-х годов XX века», посвящённая жизни и творчеству русских писателей, художников, артистов, по разным обстоятельствам оказавшихся в эти годы в Германии. В числе персоналий экспозиции был и Николай Загреков. Основу экспозиции составили предметы из собрания немецкого коллекционера Вильфрида Матановича, русского коллекционера Алексея Германовича, представляющего семью Николая Загрекова, и Общества друзей Николая Загрекова (Россия – Германия). Это – живописные и графические произведения художника Николая Загрекова, а кроме того – почтовые открытки, книги, журналы, фотографии, документы.
Эта выставка – продолжение осмысления культурно-исторического феномена «Русский Берлин».
Загреков всю жизнь прожил в Берлине, был постоянным участником берлинских выставок и салонов. Статья о нём по праву входит в антологию берлинского русского литературного салона «У Фадиных».
Загреков и сейчас – уникальное явление, художник, который, как мост, объединяет две великие культуры – русскую и немецкую.

---