"АГЕНТ РУССКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА"
Ольга Алексеевна Новикова

Ольга Алексеевна Новикова принадлежит к наиболее интересным и загадочным женщинам в истории XIX века. Писательница и публицистка, теолог и «народный дипломат»: личность и деятельность Ольги Новиковой интриговали современников, вокруг ее имени вились слухи и сплетни. Экстравагантное для того времени поведение этой женщины, «нигилизм во всем, что касается условностей», вызывали как резкую неприязнь, так и восхищение современников. Люди, хорошо знавшие Новикову, отмечали сложность и противоречивость ее натуры: «отократка в теории, аристократка по рождению и демократка по симпатиям, друг и союзница Победоносцева и Гладстона, стоящих на противоположных политических полюсах, она жила постоянно в близком общении с самым ярым православным представителем греческой церкви и самым ярым английским иноверцем. Со всею прелестью, добротой и привлекательностью женщины она соединяла мужскую решительность и силу», — так характеризовал Ольгу Новикову один из самых близких ее друзей, английский журналист и издатель Уильям Стэд.
Многочисленные знакомства Ольги Алексеевны с влиятельными государственными деятелями России и Европы, явно выраженный интерес к международной политике, особенно к взаимоотношениям России и Англии, попытки воздействовать на внешнеполитический курс Британской империи, принесли Новиковой репутацию «русского агента влияния». Недоброжелатели Ольги Новиковой в Англии обвиняли ее в шпионаже в пользу России, называя «платным агентом русского правительства». Доброжелатели полагали, что деятельность Новиковой была продиктована страстным и искренним стремлением способствовать союзу двух великих держав, конфронтация которых не раз на протяжении второй половины XIX века ставила Европу на грань войны. Лорд Биконсфилд назвал Новикову «членом Парламента для России в Англии». Он был, очевидно, ближе всех к истине.

Современники видели в Ольге Новиковой одного из «пионеров», чья деятельность способствовала заключению в 1908 г. англо-русского соглашения, положившего, как считали, конец жёсткой конфронтации России и Англии. Интерес к ее личности в обществе был так значителен, а привязанность английских друзей, заботящихся об ее репутации так велика, что еще при жизни Ольги Алексеевны была написана ее биография, опровергающая негативные слухи, витавшие вокруг ее имени. Это осуществил Уильям Стэд, издав книгу «Депутат от России. Воспоминания и переписка Ольги Алексеевны Новиковой», которая до сих пор является наиболее полным исследованием жизни и деятельности этой замечательной женщины. После революции в России имя Ольги Новиковой забылось. Лишь в последние годы стал заметен интерес исследователей к её личности и вновь зазвучал вопрос: «Кто Вы, Ольга Новикова?».
Ольга Алексеевна Новикова (урождённая Киреева) родилась 29 марта 1840 г. в Москве, в старой дворянской семье. Ее отец, Алексей Николаевич Киреев, служил в Ольвиопольском гусарском полку, за участие в подавлении польского восстания 1830 — 1831 гг. был награждён орденом Св. Георгия за храбрость. Сразу по завершении польской кампании Алексей Киреев вышел в отставку, женился и жил вместе с семьёй в Москве или в своём имении Сен- кино. Мать Ольги Алексеевны, Александра Васильевна, урождённая Алябьева, была известной московской красавицей. Семья Киреевых пользовалась особым благоволением Николая I: император был крестным отцом всех их детей. (В придворных кругах ходили сплетни о якобы существовавшей непозволительной связи императора и Александры Киреевой, Николаю I молва приписывала отцовство первого сына Киреевых — Александра).
В доме Киреевых в Москве собирался цвет московского культурного общества, он служил любимым местом встреч корифеев славянофильства. Как и многие славянофилы, Киреевы испытывали большой интерес и симпатию к Англии, английский язык был в их семье «вторым родным». Интерес к Англии, как и преданность идеалам славянофильства, унаследовали и дети — Александр, Ольга и Николай. Семья Киреевых, по воспоминаниям Ольги Алексеевны, была очень счастливой. Замечательна была привязанность между детьми, которую они пронесли через всю жизнь. После скоропостижной смерти отца в 1849 г., братья—Александр и Николай — по личному распоряжению Николая I были отданы в пажеский корпус. Ольга осталась с матерью и получила блестящее домашнее образование: в 10 лет она свободно говорила по-немецки, по-английски и по-французски, а в 16 лет вызвала восторг своего учителя философии, старого немецкого профессора, сочинением о Гегеле и его последователях: «Асh Соtt, если б Вы были мальчик, какой бы Вы могли быть профессор философии».
В 19 лет Ольга Киреева вышла замуж: за Ивана Петровича Новикова, полковника Генерального штаба, вскоре произведённого в генералы и назначенного состоять при великом князе Николае Николаевиче. Едва ли это был брак по любви: Иван Петрович был на двадцать лет старше своей юной жены, и большую часть времени супруги жили раздельно. Однако брак принёс Ольге Алексеевне ту степень свободы, которая была недоступна в это время незамужней женщине, а родственные связи мужа немало поспособствовали ее карьере: положение ее родственника, Евгения Ивановича Новикова, русского посла в Вене, открывало для неё двери политических салонов Европы. Но вначале был Петербург: год спустя после рождения своего единственного сына Александра (29 апреля 1861 г.) Ольга Алексеевна с наслаждением погружается в светскую жизнь столицы. «Трудно даже сказать, — писал У. Стэд, — что больше всего ее интересовало: музыка, художественные, религиозные, политические или литературные вопросы».
В петербургском свете царила в это время великая княгиня Елена Павловна, и Ольга Новикова была желанной гостьей в ее кругу. Участие в салонах великой княгини принесло юной светской даме большую пользу: она не только приобрела «простоту, образованность и ловкость», которые позволили ей впоследствии создать свой, пользовавшийся большой популярностью, салон в Лондоне, но и завязала знакомство с самыми известными литераторами, музыкантами, художниками своего времени. Среди ее друзей и корреспондентов были А. Рубинштейн, Ф. Достоевский, И. Тургенев и др. Можно сказать, что она «коллекционировала» знаменитостей, что последним не слишком нравилось. Гончаров, один из ее корреспондентов 60-х гг., писал о Новиковой в письме к Тургеневу: ее «снедает суета — ...со всеми обо всем поговорить, со всеми переписываться — без внутреннего живого интереса — это своего рода моральное блудство».
Увлечение Ольги Алексеевны русской культурной элитой было непродолжительно: с середины 60-х гг. ее все более и более привлекает политика. В салоне великой княгини Ольга Новикова познакомилась с двумя выдающимися политическими деятелями эпохи — А.М. Горчаковым и К.П. Победоносцевым. Если отношения с министром иностранных дел России не переросли в дружеские — в глазах Ольги Алексеевны светлейший князь был «недостаточно славянофил», и она никогда не одобряла внешнеполитический курс «великого канцлера», то К.П. Победоносцев на долгие годы стал её другом. Однако более всего Ольге Алексеевне был близок круг московских славянофилов — И. Аксаков, Д. Самарин и другие оказали определяющее влияние на формирование ее политических взглядов.
В начале 60-х гг. Ольга Новикова отнюдь не была «англофилом»: «она питала к Англии враждебное чувство, общее многим иностранцам, которые смотрят на ссылку Наполеона и на жестокость Гудсона Лоу к своему узнику, как на типичное английское вероломство, и которые составили себе понятие об английских нравах по остракизму лорда Байрона», — писал У. Стэд. Конечно, не только упомянутое Стэдом было причиной англофобии «русской патриотки» Ольги Новиковой: традиционное противостояние двух держав на Востоке, позиция, занятая британским правительством в «польском вопросе», крайне негативно настроенное по отношению к России общественное мнение Англии — все это способствовало неприязненному отношению к Англии и англичанам в русском обществе. Однако отношение Ольги Алексеевны к Британии не распространялось на ее представителей в России: одним из друзей и постоянных посетителей петербургского «салона» Новиковой был английский посол в России лорд Непир-Этрик. (Как, впрочем, и Халиль-Паша, турецкий посланник, несмотря на нетерпимое отношение Ольги Алексеевны к Османской империи).
В начале 60-х гг., в период политического кризиса, связанного с польским восстанием 1863 г., Ольга Новикова начала всерьёз интересоваться международной политикой. Ее «крестным отцом» на этом поприще, по мнению У. Стэда, был лорд Непир-Этрик. Умудрённый опытом дипломат, сторонник англо-русского сближения, внушал своему юному другу мысль о необходимости постепенного формирования позитивного мнения о России в Англии: «Англичане все еще, в общем, против России, — писал он Новиковой. — Сочувствие их к Польше, Турции, Кавказу все еще налицо. Чтобы внушить Англии лучшие и более справедливые отношения к России, нужна большая осторожность и умеренность. Англичане должны быть приучены слышать хорошее о России постепенно». Во второй половине 60-х гг. точку зрения лорда Непир-Этрика разделяли и в России: мнение о том, что «великое согласие» с Англией более выгодно для России, нежели «великая война», было весьма распространено в придворных, части правительственных кругов, а также в русском общественном мнении, особенно в среде славянофилов. Сторонником русско-британского сближения был и М.Н. Катков, редактор «Московских ведомостей», обладавший большим политическим влиянием. «Разъяснять» русскую политику, способствовать формированию позитивного по отношению к России общественного мнения в Англии — в этом нашла своё призвание русская аристократка, славянофил и патриот Ольга Новикова.

Со второй половины 60-х гг. ХIX в. Новикова проводит больше времени за границей, чем в России. В 1866 г. она заводит знакомство с первыми из череды замечательных государственных деятелей Англии, которые стали ее друзьями — графом Кларендоном и Чарльзом Виллерсом. В 1868 г. Ольга Алексеевна впервые приезжает в Англию. В это время она принимает активное участие в осуществлении экуменического проекта сближения русской православной и «высокой» англиканской церкви. Церковный союз, как полагали в России, мог бы стать одним из рычагов русско-английского сближения. Для создания подобного союза были основания: и в России, и в Англии опасались усиления католической церкви, которое могло последовать за решениями Вселенского собора 18о9—1870 гг., принявшего догмат о непогрешимости папы римского.
Интерес Ольги Алексеевны к религиозным вопросам послужил поводом для ее сближения с англиканским духовенством и дружбе с Гладстоном, «которой вскоре суждено было принять более политический характер, чем духовный».8 Знакомство Новиковой и лидера британских либералов состоялось в 1873 г. Гладстону, который «мог бы, кажется, жить без хлеба, но умер бы, наверное, если б его лишить теологии»,9 автору нашумевшей книги «Рим и Папа пред судом совести и истории», где он, подобно многим в России и в Европе, обвинял Ватикан в посягательстве на прерогативу светской власти, импонировала религиозность Новиковой и её неприятие установок римско-католической церкви. По утверждению У. Стэда, «если бы Гладстон не принадлежал к высокой английской церкви, ее миссия была бы гораздо труднее».
С начала 70-х гг. XIX в. Ольга Алексеевна проводит зимы в Лондоне. Ее салон в Кларидж Отель (С1аridges Hotel) постепенно приобретал известность: в нем бывали политики и дипломаты, известные учёные и богословы, журналисты и писатели. В это время Ольга Алексеевна знакомится с Уильямом Стэдом, редактором «Северного эха» — одной из наиболее популярных и влиятельных английских газет, который стал близким другом и политическим союзником Новиковой. Впрочем, до середины 70-х гг. Ольга Алексеевна не оказывала какого-либо влияния на английскую политику. Хотя основной интерес ее и был сосредоточен, по свидетельству У. Стэда, на богословии и политике, круг ее знакомств в этот период весьма пёстр: как писал её друг, известный английский литератор и историк Кинглек, «путь к ее сердцу» был «засорён толпой астрономов, русских изобретателей, метафизиков, богословов, переводчиков, поэтов...»

Пик политической карьеры Ольги Новиковой пришёлся на Балканский кризис второй половины 70-х гг. XIX в. Ольга Алексеевна, как и многие, видела историческую роль России на международной арене в защите интересов «славянских братьев». Разгоравшийся на Балканах конфликт, конечно, привлекал ее внимание. Негодование Ольги Новиковой вызывала политика тори, направленная на защиту интересов Османской империи. Однако первоначально ее интерес носил, скорее, умозрительный характер. Отношение Ольги Алексеевны к происходящему на Балканах изменилось в один день: 6 июля 1876 г., в сражении сербов с турками при Зайчаре был убит её брат, Николай Киреев, под именем Хаджи Гирея командовавший в сербской армии бригадой. Ольга Алексеевна, не знавшая об участии брата в военных действиях, была потрясена его смертью. Все дальнейшие её действия, направленные на борьбу с политикой тори, были во многом продиктованы желанием отомстить за смерть брата.
Смерть Николая Киреева взорвала ситуацию в России: развернулась активная публичная деятельность Славянских комитетов, в работе которых самое активное участие принимал Александр Киреев. На Балканы, на помощь «славянским братьям», отправились сотни русских добровольцев. Ольга Новикова видела свою миссию в формировании общественного мнения в Англии. В течение осени 1876 г. она рассылает письма всем своим многочисленным английским друзьям и знакомым, в которых лейтмотивом звучала фраза: «Не будь поддержки Англии турку, я не лишилась бы брата». Она настойчиво повторяла, что причиной кровопролития на Балканах являлась английская политика покровительства Турции. Недоброжелатели Новиковой утверждали, что она спекулировала своим горем, стремясь найти поддержку русской политике на Востоке. Однако друзья откликнулись на ее призыв: в английской прессе, прежде всего — в газете «Northern Echo», издаваемой У. Стэдом, появляются многочисленные статьи, критически оценивающие политику кабинета тори. Свой вклад внёс и Гладстон: в сентябре 1876 г. появилась его статья «Болгарские ужасы и Восточный вопрос», вызвавшая большой общественный резонанс. Ольга Новикова, используя свои связи, предоставляла английским друзьям секретные сведения, касающиеся политики русского правительства, которые анонимно публиковались в дружественной ей английской прессе. Во многих городах Англии проходили митинги с требованиями изменения внешнеполитического курса. Безусловно, деятельность Новиковой не была бы так успешна, если бы не резонанс, который получили в английской прессе так называемые «болгарские ужасы» — резня, учинённая турками в болгарском городе Батаке.
Консервативная печать обвиняла Новикову в шпионаже в пользу России, а Гладстона в том, что он поддался влиянию «русского шпиона». Влияние Ольги Новиковой на Гладстона пытались объяснить якобы существующей непозволительной связью лидера британской либеральной оппозиции и «русской Лорелеи». Для сохранения реноме лидера либеральной оппозиции Гладстон и Новикова вынуждены были действовать очень осторожно, скрывая даже факт своей переписки. Но цель была достигнута: «группе Новиковой» удалось добиться смены кабинета, премьер-министром Англии стал Уильям Гладстон, Англия лишила поддержки Османскую империю, и во главе английского правительства встал сторонник англо-русского сближения.
После окончания Балканского кризиса, влияние Ольги Алексеевны на английскую политику пошло на спад. Однако она много печатается в английской прессе. Ее полемические статьи и письма 80-х — 90-х гг. XIX в. публикуются в «Pall Mall Gazette», «Times», «XIX Century», «Contemporary Review». В своих статьях Новикова стремилась донести до английской публики взгляды представителей русского «патриотического консерватизма» — И. Аксакова, М. Каткова, К. Победоносцева, сглаживая существующие между ними разногласия и адаптируя их идеи к пониманию западных читателей. «Вы делаете доброе и патриотическое дело, — писал ей К.П. Победоносцев, —употребляя Ваш талант на защиту русской правды в Англии». Впрочем, обер-прокурор Синода был убеждён в тщетности ее усилий: «Вы неустанно работаете на избранном Вами поле — дай Бог, чтобы глас Ваш не остался гласом вопиющего в пустыне. Увы! Их не образумишь, но Бог с ними!».
Немало усилий приложила Ольга Новикова и для того, чтобы изменить негативное отношение к Англии в России: она «проповедовала» доверие к политике английских либералов, широкую известность получили ее заметки «Вести из Англии», печатавшиеся на страницах «Московских ведомостей» в конце 70-х — 80-х гг. XIX в. Ольга Алексеевна способствовала и завязавшейся переписке Победоносцева с Гладстоном, полагая, что неофициальные контакты двух государственных деятелей могут способствовать улучшению англорусских отношений. Деятельность Новиковой встречала не только поддержку, но и противодействие в русских правительственных кругах: её высказывания в прессе нередко вступали в противоречие с политикой Министерства иностранных дел, позицию которого Ольга Алексеевна жестко критиковала за «безыдейность». Ее выступления, касающиеся внутриполитической ситуации в России, также раздражали официальные власти: так, в России была запрещена к публикации одна из наиболее известных ее работ — «Россия и Англия», наделавшая в ту пору много шума в Европе. Книга не была издана из-за главы о Земском соборе — законосовещательном учреждении, в котором должна была воплотиться мечта славянофилов об идеальном политическом строе. Вызывало раздражение власти и то, что Новикова настаивала на разнице между официальной Россией и неофициальной, Россией Петербурга и Россией Москвы.
Новикова отстаивала свои политические взгляды во враждебной атмосфере западных демократий, вступая в непрерывную полемику не только с английскими журналистами, но и с русскими политическими эмигрантами. Понятен интерес Ольги Алексеевны к личности Л.А. Тихомирова, бывшего революционера, одного из лидеров «Народной воли», который отказался от своих убеждений и стал ярым монархистом. Их заочное знакомство состоялось в октябре 1888 г., когда Лев Александрович послал Новиковой свою брошюру «Почему я перестал быть революционером?». Между ними завязалась переписка: «прелюбопытная личность» — так охарактеризовал Тихомиров своего корреспондента. Вскоре состоялось их личное знакомство. Ольга Алексеевна и её брат, Александр Алексеевич, оказывали Льву Александровичу после его возвращения в Россию серьёзную поддержку. Во многом благодаря их протекции, с Тихомирова был снят полицейский надзор, публиковались его произведения. Тихомиров стал близким другом Александра Киреева и Ольги Новиковой, которая была крестной матерью сына Тихомирова, Александра. Их поддержка много значила для Льва Александровича в то время, когда его преследовала «ненависть радикалов, ненависть либералов, недоверчивое безразличие консерваторов» и «отсутствие работы». Активное сотрудничество Льва Александровича с газетой «Московские ведомости» пришлось на время, когда на ее редакционную политику большое влияние оказывал Александр Киреев. Политические взгляды Тихомирова после его «обращения» были очень близки Кирееву и Новиковой, импонировала им и религиозность Льва Александровича.

Ольга_Алексеевна_Новикова с братьями Николаем и Александром (1864 год)

Политические катаклизмы, преследовавшие Россию в начале XX в. Ольга Новикова воспринимала как личную трагедию. Особое огорчение причинила ей дарованная России в 1905 г. «Конституция». А.С. Суворин, после встречи с Новиковой в июне 1907 г., записал в дневнике: «Совсем стала старухою, говорит, что целую зиму больна была Думою. Но распустили её, и она чувствует себя лучше». Она обозначила свою политическую позицию участием в «Союзе русского народа» и «Русской монархической партии», однако едва ли можно говорить об её активной деятельности в этих организациях. В 10-х гг. XX в. Ольга Алексеевна продолжала свою публицистическую деятельность, публикуя статьи, посвящённые оценкам внешнеполитической ситуации, борьбе с пьянством. Однако это уже, скорее, инерция — сошли с политической сцены сторонники и противники Новиковой, ее деятельность уже не могла повлиять на политическую ситуацию, а мнение — заинтересовать политических деятелей. В 1910 г. умер ее брат — Александр Алексеевич Киреев, самый близкий ей человек, имевший на Ольгу Алексеевну огромное влияние.
В конце жизни много неприятностей доставлял Ольге Алексеевне её сын Александр, поведение которого, по словам Л.А. Тихомирова, «было истинным мучением для матери». Человек замечательных и очень разносторонних способностей, обладавший острым умом и прекрасно образованный, Александр Новиков «разрушал всё, к чему он прикасался». Его снедало стремление «облагодетельствовать» крестьян: в доставшемся по наследству от отца имении Новоалександровка Новиков построил храм, несколько школ для крестьян, учительскую семинарию. Во время голода 1891 г. имение стало «крупным центром кормления голодающих и рассылки пищи крестьянам». На своих благотворительных начинаниях Александр Иванович разорился сам и разорил мать, которая отдала ему своё имение. Во время революции 1905—1907 гг. Новиков занялся активной политической деятельностью, был привлечён к суду и приговорён к тюремному заключению за свои публичные антиправительственные выступления на митингах и издание брошюры «Враги народа», к которым он относил дворянство. духовенство, полицию, богачей. Только старания дяди и матери, которые «Выхлопотали» высочайшее помилование. спасли Александра Новикова от заключения. В 1913 г. единственный сын Ольги Алексеевны умер. Не осталось в живых ни одного близкого ей человека.
Судьба этой женщины была не только неординарна, но и весьма трагична она пережила всех родных и близких людей сына братьев, мужа и крах империи, служению интересам которой она посвятила свою жизнь Умерла Ольга Алексеевна Новикова 21 апреля 1925 г. в Лондоне.

Светлана Патутина