ПОДМОСКОВЬЕ
Подукрасились к зимовью
Что Москва, что Подмосковье:
Этот жребий им сулим...
Кто ж тут малый город ставил,
Славным именем прославил –
Новый Иерусалим?
Белизной заменят ели,
Храмы те, что надоели
Всем властям, где люд – делим.
Купола упрятал мох ли,
Все колокола оглохли.
Из ракетниц мы палим
В каждый праздник невеликий
Ослепяют город блики –
Новый Иерусалим.
– Мама, значит, есть и прежний,
И торгуют там черешней
За неё дерут три шкуры,
Так, что шкуру оголим?
– Он стоит, великий город,
Вечный, распрями распорот,
По амбарам квохчут куры.
Кем хвалим, а кем хулим.
А снежком швырнул за ворот
Новый Иерусалим.
* * *
И. Малкиэлю
...И лишь науки изучив,
Поймёшь, что в них не так:
Учёный люд велеречив,
Да мир, как есть, простак:
Придёт за осенью весна,
А вслед за ней – отшельник,
Которого лишь новизна
Потянет за ошейник.
И всё, что бросил позади,
Простит да и поманит,
И Солнцу там вольно зайти,
Кого оно помянет.
И незаметный
Медный
Грош
Чужой не станет тенью,
Коль станет вызовом – хорош!–
Земному тяготенью.
И в русло узкое реки
Моря вольются вопреки
Своей глубинной толще.
Помолодеют старики,
Чтоб нас любить подольше.
И, жизнь изведав не в скитах,
Да будешь тем богат:
Земля стоит на трёх китах,
Плывущих наугад.
Прими ж как исключение,
Что корня извлечение
Лишь дереву вредит;
Любое излечение
Даётся нам в кредит.
Но!
Рукава не засучив,
Ты будешь век гоним,
Наук сполна не изучив
И не придравшись к ним.
* * *
Всё отдала, а тебя не отдам,
Мне расточительство не по годам.
Новые радости – не по душе,
ПО сердцу ты. На моём этаже.
Новые знания – не по уму,
Здания, звания – всё ни к чему.
А ты и сам не уйдёшь никуда
Не потому, что в твои-то года,
А оттого, что тебе по уму
И по душе это всё самому:
Сук не рубить, на котором сидим,
Суку любить до последних седин.
Сто раз уйдёшь, не щадя мою дверь,
Двести – вернёшься, хоть в это поверь.
Сколько пыталась сосватать тебе
Лучшую долю – а не по судьбе.
Стынет Москва перед лютой зимой:
Снег не ложился, мне страшно самой,
Вдруг ты сорвёшься, носитель обид,
И, оглянувшись, ты будешь убит:
Вслед за тобой повалили снега,
Всё замело, и на свет ночника
Ты не придёшь, ибо лампе гореть,
Как и звезде, не назначено впредь.
Вслед за свечами мосты сожжены.
В жизни случились четыре жены,
Хренова туча любимых не жён,
Лучше не вспомнить, кому ты нужон,
Пусть она помнит об этом сама...
...Очень суровою будет зима;
Зря ли вослед за полярной совой
Даже глухарь был притянут Москвой.
Рухнул он замертво, сшибся тут лбом
С крышей, карнизом, случайным столбом.
Если такое стряслось с глухарём,
Может, мы мы зря друг на друга орём?
Лучше я просто тебя не отдам,
Ссоримся здесь – так помиримся Там.
Если рыдать – так в родимом селе.
Если предать тебя – только земле.
ДРОБЬ
Я знаю, что робкие правды успехи
Забьются камнями невиданной лжи.
Но я не рядилась в литые доспехи
И вряд ли хоть раз да точила ножи.
Была неприглядной, на всех непохожей,
К себе возвращаясь, обратно – к тебе,
Поскольку рождённые с содранной кожей
Куда как противны нарядной толпе.
Не в этом же смыслы: одели, обули,
Я вышла сказать: А попробуй угробь!
Хотела нарваться на крупные пули,
Да все вы не больше, чем мелкая дробь.
УТИНАЯ ОХОТА
В столице генеральная уборка;
Пересыхает речка Лихоборка,
Да вы о ней не слышали, поди.
Она уже для жизни не годится,
Вот только водоплавающей птице
Неведомо такое, господи.
Непрошена, походочкой матросской,
Окрашена расцветочкой неброской, –
Над ней висят семнадцать этажей! –
К подъезду моему выходит утка.
Остановись, мгновенье, на минутку
И крепко это к вечности пришей!
...Под ней стоит земля и стонут воды.
Над ней любые меркнут небосводы.
Забвенью не отдам
И тут, и там.
Не думая.
Подумав хорошенько.
Лишь детство окликает «Серой шейкой»,
А смерть – устало ходит по пятам.
* * *
А все-таки что-то могло получиться!
Случиться, и был бы отличный сюжет.
Но свечке зажечься,
Но лампе включиться
Дневной помешал оглушительный свет.
И, видно, так лучше – остаться друзьями.
Не падать с небес, не барахтаться в яме.
Но сердце, незрячее сердце щемит –
Оно ведь не знает, что значит лимит.
...Как будто куда-то его поманили,
Да путь поменяли,
Да цель подменили.
* * *
... И ненужные краски глядят с полотна –
То размыты, то аляповаты.
Может, выставка бреда случилась одна –
Перед родиной все виноваты.
Кто бездумное слово со сцены орёт,
Что велели озвучивать сверху.
Кто, как водится вору, шикует и врёт,
Кто в полёте командует стерху.
Стыдно жить, где родился, и, может быть, рос
По столичным и сельским понятьям.
Глупо верить, что с палубы спрыгнет матрос
И вручит тебя водным объятьям.
Но, быть может, в России отыщется дом,
Хоть и старый, но срубленный верно,
Тот, по чьим чертежам мы сумеем с трудом
Отказаться от зодческой скверны.
...Может, где возомнит себя птицей струна,
Да сфальшивит, бездарная дура.
Вот бы верить, что выживет эта страна,
Что вернёт себе честь и культуру.
......................................................................
* * *
Птица в омуте купалась,
Тормозя по лопастям.
То ж империя распалась,
Разложилась по костям.
Разлеглась она глубоко,
Глазом в грязь, губою в мёд
Повторяли ж: власть от Бога,
Кто уверовал – поймёт.
За свободой перелеском
Вас забросит парашют.
Только в замке королевском
Знают, что корячит шут.
Мы стареем, мы седеем,
Век проходит – не до грёз.
А каким-то лиходеем
Очернён рядок берёз.
Можно, я тебя, былую,
Не скрываясь по углам,
Обниму да расцелую,
Пьяной – пьяную да в хлам?
Сколь негоже, столь похоже –
Брат идёт на брата зря.
Мы ж тебя просили, Боже.
Сохранил Ты нам царя?
БЫЛЬ О ПОТЕРЯННОМ ВРЕМЕНИ
Береги свою овчинку –
Сто́ит выделки она...
Не носи часы в починку,
Ведь набегалась сполна!
...Потеряешь ли, уронишь, –
Не ищи и не чини.
Только вечность проворонишь,
Лучше перья очини
И работай подмастерьем,
На посылках не у зла,
Потерявши счёт потерям,
Но не тайнам ремесла.
..............................................
На тебя уже устало
Глянет мальчик-часовщик.
Так ведь ты его достала,
Раболепный временщик.
Метишь в дуры записные,
Объясняя, что почём?
– Я к вам снова: запасные.
А он что – пожмёт плечом.
..............................................
Ведь тебя учили, вроде,
В чём тут кроется секрет:
Нету времени в природе!
Эта выдумка – во вред
Тем, кто верит – не запястью,
Слышит – не отсчёт минут.
Пусть же хамоватой пастью
Тут тебя не помянут.
…За себя не столько сами,
Сколь за нас – ведут отсчёт.
Сколь ты носишься с часами –
Столь воды и утечёт.
* * *
– Да кто тут видел высший пилотаж?!
– А прокатиться сам немного дашь?
Не то прилягу, уши крепко сжав,
И перекличку слушая держав.
Из всех я распознаю только ту,
Что наконец подарит немоту.
Что – времена не те? А были – те,
Когда молчать бы лучше в темноте?
Когда ни до низин, ни до высот,
Когда одна могила и спасёт.
И где уж я сказать не увильну:
«Ну, папа, я прошла свою войну.»
ЗЕМСКИЙ ВРАЧ
С. Демичеву
Не пришлют подводу, ясно,
Самому в пургу грести,
Медицинский крестик красный,
Ты его перекрести.
С инструментом, порошками,
В непросохшем зипуне
Быстро меряет шажками
Доктор – вызов на спине.
Тут живот от родов вспучен,
Тут же грипп, семью дразня...
И при этом, он обучен:
Зреет пьяная резня.
Шёл в чуму, в дизентерию,
Знал, что власти не спасут.
Уберёг архиерея,
А не верит в страшный суд!
«Мы искали да шныряли –
Очень мутная вода.
Знать, в колодцы нашвыряли
Разных ядов доктора!»
И добьют тебя с уменьм,
Не щадя распухших ног,
…Мать, услышана именьем:
– Рос чахоточным сынок!
..................................................
– Доктор был? Из настоящих?
А судьба-то не проста...
Он сто раз сыграет в ящик,
Чтоб тебе прожить до ста.
ИСТОРИЯ С ГЕОГРАФИЕЙ
Л. Жуховицкому
Мы же будем с тобой повторяться,
Возвращаясь в годины годин.
Свойство правых перчаток – теряться,
Объяснил мне философ один.
Значит, свойство изношенных левых,
Остающихся вместо двоих, –
Проплывать на руках в королевах.
Мне и выпадет пестовать их.
Зашвырнуть бы их в снежную замять
И поймать твою руку во льду...
Кто же будет беречь эту память
О тебе, если сразу уйду?
В чём задержится он, этот свиток,
Что крылом задевает Парнас?
В медицинских перчатках из ниток,
Тех, что нянечки носят у нас.
Мы вернёмся уже удивлённо,
Словно строчкой притянет с азов
Свет берёзы и золото клёна –
Исторической родины зов.
