Триптих (Складни)
ПОПЫТКА ОСОЗНАНИЯ СЕГОДНЯ
(Центральная доска)
В его неприметности и есть сила.
Вчерашняя жизнь на ощупь всегда весела.
А оно – ведь предсказывали! – подплыло,
Как гондольер, не вынимающий из воды весла.
Ратник, не доставая меча из ножен,
Одним появлением разрубил все узлы.
За ним – погляди – вон какие рожи!
Страшны и, как мы вчера, веселы.
Сегодня – это, как правило, тихое утро,
На марш с литаврами не проходит тест,
Как автор, чуя финал романа, мудро
Не портит больше бумагой текст.
Оттепель – была ль она – не была ли,
По ощущениям некое всё же тепло.
Осознанье ж сегодня возможно только в запале –
Всё что течёт, в принципе уже утекло.
Оно, конечно, не хочет сыграть в ящик!
Предвкушая завтра, скорбя о вчера,
Всегда забывает, что только оно настояще –
Вещь, осознав себя, не достаёт пера.
Человек однако точит и точит –
Прежде перо, а теперь на соседа штык.
Вчера не хотел, а вот сегодня хочет,
Завтра скажет: традиция, что, мол, так привык.
Время не остановить уставившись в лупу,
Но можно увидеть детали, срез:
Был когда-то на свете город Глупов,
И он никуда не исчез.
Завтра ж, косясь на сегодня, в шляпе гуляет,
Наряжено, как гибрид Арлекина с Пьеро,
Карт своих, разумеется, не открывает –
Эй, Пьеро, вынь перо!
Утерянному теплу времени сей отрезок
Не пост-, а past, то есть в невозвратимом прошлом.
Наступил ледниковый период, мерзок,
Настоящ и, как всё настоящее, пошл.
* * *
ОЖИДАНИЕ
(Левая доска)
Пестровато. То ли лето, не то осень.
Сытый, безвкусно накрытый стол.
Невидимый косарь в рябь небо косит.
Выйди в поле добавить краски – подними подол.
Недолго ещё... Мутанты тяжёлый глаз
И на наше поле уже положили.
Топчут порог, робеют пока, странных нас
Медленно постигают и тянут, тянут жилы.
Апокалипсис не падает на голову как снег –
Молчит или шепчет чего-то вполголоса
И косится, ждёт, не смежая век,
Отчего неумолимо седеют волосы.
* * *
А ПОКА ЛИПСИС
(Правая доска)
...Вихрям враждебным налететь пора,
Мёд чтоб им жизнью не показался!
Падает, вижу, с дерев кора -
Крючочек от петельки отвязался.
Может, сам по себе сюжет и не плох,
Но на столько Каинов не хватит Авелей!
Этот монстр – он, пожалуй, и сам бы сдох,
Даже если б меня и не позвали.
На дворе давно не растёт свежей травы,
Грачи прилетают в картинную раму,
Розенкранц с Гильденстерном мертвы,
Пора заканчивать эту драму.
Мною придуманная страна
Меня испугается отчасти,
А я, не отходя от сна,
Для начала отменю власти –
Там все попадает, какие-то балки вкось,
Кто-то проблеет: а то вы не знали Гришу...
И тут я выдерну надоевший гвоздь –
Глядишь – и совсем снесёт крышу.
За постмодернизмом придёт свой пост,
Что с того, что ему ещё нет названия!
Просто придёт и заберёт, груб и прост,
И останется дырка, где был Дядя Ваня.
Географически суши седьмая часть
Сама не заметит собственной кражи!
...Ты слушай, сынок, слушай всласть –
Гриша ещё и не такое расскажет.
Придумать термин, например, Липсис,
Он не спеша создаст свою культур-матрицу,
Важно начать, чтоб после в хвосте не плестись,
Так что пока Липсис, а там он дообозначится.
Потом когда-нибудь завезти дров,
Из любопытства – что с ними станет?
Глядишь, появится и травяной покров,
Коим эту дыру, глядишь, и затянет!
Долго, конечно, и главное, что не впервой.
Но терпеть нельзя – пора приступать к делу,
А то вон повсюду какой вой!
Смело, товарищи, в ногу. Смело.
