ВОЗВРАЩЕНИЕ В НИДУ
В который раз – все тот же берег,
и будто снова – давний век,
и я не видевший америк
тот самый, первый человек,
и у меня весь мир, не меньше,
весь шар земной – песок в руке.
И рядом первая из женщин
лежит на девственном песке.
Мне для стихов – на выбор темы,
на выбор – смерть, на выбор – жить,
и можно здесь не только тело,
но даже душу обнажить
и говорить во весь свой голос.
Кого бояться? Мы друзья.
Нам не страшны тюрьма и голод,
Враги и окрики «Нельзя!»
Врагов родят мои потомки
Праправнуки родят войну,
Привыкнут мысль скрывать в потёмках
Себе в беду, а не в вину.
Смотрю в их век – как быстро смерклось!
В огне – нужда, в стихах – нужда,
И не талант, а просто смелость
поэту в эти дни нужна.
Под улюлюканье и крики
Растут стихи быстрей, острей…
Но все значительные книги
погибнут в варварском костре.
А я царапаю руками
стихи на корочке песка,
но будто врезанные в камень,
они переживут века,
ведь каждый стих правдив и жертвен,
и каждый слог – как шар в руке,
и рядом первая из женщин
лежит на девственном песке.
1964
* * *
Обманчив свей дюн,
он жёсток, горяч, остёр.
Твой голос мягок и юн,
и нежен с недавних пор.
В ярких этих песках
лежали к тебе пути.
Соль
и кровь на губах,
просьба твоя:
«Улети!»
Небо звало меня,
ветер меня унёс,
пели пески, храня
тайну девичьих слёз,
воздух пел за крылом,
меня увлекая ввысь.
Я мчался сквозь ночь напролом,
Помня твой крик:
«Возвратись!»
* * *
Морская даль белым – бела,
Сейчас в неё корабль канет
Сильней звони в колокола,
чтоб я нашёл тебя в тумане.
Молочным светом плена
Съедает контур лиц и звуки.
Туман съедает имена!
Как ты зовёшь меня в разлуке?
И много дней, и много лет
уйдут дорогами прямыми,
и вот, плывя за мною вслед,
ты прокричишь другое имя,
ты, слово вытвердив во сне,
его забудешь утром ранним.
Сегодня, кажется, по мне
Колокола звонят в тумане
1961
Кафе на взморье
Последние в печке дрова.
Последние в строчке слова.
На море стелется вечер.
И нет посторонних глаз,
и тихо играет джаз,
и танец как сказка вечен.
А рядом – сосновый лес,
Сырые полотна небес
и в ветре – ноябрьский холод,
и в город зовут поезда...
Остаться бы здесь навсегда:
Зачем возвращаться в город?
1961
* * *
Твои готические жесты
тебе придуманы не мной,
и говорят, что неуместны
они в округлости земной:
ещё живут иные вкусы
и траектории – круглы,
ещё живут на свете трусы
и любят сглаживать углы,
в почёте – бархатные джунгли,
колонны, пальмы там и тут.
Простую, как рисунок углем,
Тебя сегодня не поймут.
И подмывает от экзотик,
из декораций и портьер,
сбежать в страну ветров и готик,
в страну остроконечных вер.
Когда страна такая будет,
лишь в ней покажутся ясны,
твои готические груди,
мои готические сны.
1962
* * *
Вещи любят вечный покой,
Незыблемость облика своего.
Человек меняет лицо всего,
к чему прикасается рукой.
Люди меняют лица друг друга.
Лица меняются от счастья,
Иногда – от испуга,
От ожиданий отчасти.
Ты меня любишь
И этим меняешь меня во мне.
Ты меня лучше.
Ты – это я во сне.
Ты – это первый снег
несёт перемены извне.
1963
