Из цикла «Мелодии ретро»
Мелодии давно забытых чувств,
И странных, удивительных поступков
Отъезд
Поручик ненадолго уезжал,
Но девушке своей об этом не сказал –
Он этим не хотел её тревожить.
Он собирался скоро воротиться.
Он знал, как близко слёзы у неё,
А он любил, когда она смеялась.
И девушка не знала, и смеялась,
Как раз когда садился он на поезд.
А он не знал, что делала она,
И вспоминал её прелестный образ,
В своём купе у тёмного окна.
И отражаясь в недопитом чае,
За ним по небу шла и шла Звезда.
Поручик не сказал, что уезжает,
Не знал,
что уезжает навсегда.
В кафе на берегу Невы
Он встретил Эжени, невесту Друга,
Она в кафе сидела не одна.
И виз-а-ви её был очень вежлив,
скорее – нежен, и она
внимала его знакам благосклонно.
Тут Друг вошёл в кафе, он бросился к нему
и закричал: - Уйдём, уйдём отсюда!..
Здесь… нет Шабли, какое я люблю!
Ну что же ты? И не смотри туда,
ну что за интерес!
И мысленно добавил: «Там беда».
- Помилуй, что за вздор! Ты не такой гурман…
И почему бы нам тут не остаться…
И тут он сам
свою невесту увидал,
Глаза их встретились,
И разговор их взглядов
был коротким,
Но сильным и понятным для двоих.
Он понял, что невесты уже нет,
И на секунду пошатнулся свет,
И он бы этого, наверное, не вынес,
Но друг, знаток Шабли «Какое я люблю»,
В Cafe Petite, в том маленьком бою,
Его из боя вынес.
Сирень
Он получил отказ - и был сражён.
Он видел блеск её влюблённых глаз,
И всё-таки… он получил отказ!..
Она узнала тайну их родства:
они – родные, близкие родные!
И только узы дружбы, не иные,
меж ними могут быть сейчас.
И никакой любви у них не может быть.
Теперь она не знала, как ей жить.
И пролежала ночь без сна,
остановив свой взгляд на веточке сирени,
вписавшейся в окно.
И в спальне было душно и темно,
как и в её душе,
где был покой и свет доныне.
А он пошёл в известный ресторан,
И многие его там узнавали,
И Зиночке привет передавали…
И он с улыбкой что-то отвечал.
Но мысленно он возвращался в класс,
где сделал предложение Зизи,
и получил уверенный отказ,
умом не объяснимый.
Так проходил
тот непереносимый
для них обоих, день.
… А за её окном, не зная этих бед,
в ночи сияла
белая сирень.
Святой обман и продолженье жизни
Своей несостоявшейся свекрови
Она передавала письма от него,
которые писала накануне,
сверяясь с почерком и стилем Николя.
Он не вернулся с корабля
Цусимы.
И обе женщины всё знали, и играли –
в обман.
Жалея каждая другую.
И молодая вдруг узнала,
что ждёт ребёнка.
«О, позор! Не венчаны!
Дворянка! Устыдись!»
Но радости их не было предела –
Так Николай свою продолжил жизнь…
Счастливый снег
Каток сверкал и грохотал!
Она каталась в очень милой шубке,
сияли глазки, щёки, зубки!..
«Ещё совсем ребёнок, боже мой!
Что делает она со мной!»
Как подойти и что сказать?
Хотя бы уж она упала,
Я б руку подал ей…
Но что это? откуда столько молодых людей?
вокруг кого?!
… Он подошёл последним.
Потом в автомобиле
Она сказала: – Где Вы, право, были?
Не так-то просто бережно упасть!
Я пропускала свой балетный класс,
Я приходила только ради ва… ну, то есть ради спорта.
Надеялась, что ва… что спорт опять увижу.
Признаюсь, что каток я просто ненавижу…
Оставим их, вернёмся на каток!
Мы тоже любим музыку и спорт!
И снег – искристый, звонко-серебристый,
дарящий беспричинный смех…
Счастливый снег!..
Снегирь
(на тему рассказа И. Бунина «Снегирь»)
Снегирь упал к её ногам, как чайка в «Чайке».
- Ну неужели Вам совсем его не жалко?!
- Ничуть! в нём не сознанья,
вполне никчёмное созданье… что тут жалеть!..
И только Вы, с необычайным сердцем…
Считайте, это – жертвоприношенье,
Вам, как языческой богине!
Отныне Вы –
моя богиня!
- Давайте это место всё-таки покинем…
И это, право, нехороший знак!
- Что за ребячество! Ну как хотите!
Такой прекрасный парк…
А ночью снились птицы, много-много…
И не было ещё Хичкока, но ужас уже был,
он расстилался медленно по спальне,
он шевелил разболтанные ставни,
он в воздухе незримо плыл…
…И падал снегирёк, беспомощный и лёгкий,
из яркого он становился блёклый,
доверчиво к кормушке подлетал…
а он небрежно брал его «на мушку»
и жертвоприношенье совершал…
И несколько ночей потом не спал.
Конфета
Там странный мальчик был,
и захотел он
дать ему конфету.
Но вдруг подумал, что родители поймут,
что он заметил,
что их мальчик странен,
и что другие, значит, тоже замечают.
Ведь он не дал другому никому,
а только Павлику, их мальчику, их сыну.
Для них – он лучик света всё равно.
Тогда они поймут, что мальчик жалок,
и это будет жизненный испуг.
А первым был – младенческий недуг,
который этот след оставил…
Он положил на край стола конфету,
как будто бы забыл.
И в странных чувствах вышел из Кофейни.
Конфета очень долго пролежала,
Из честности её никто не брал…
Освобождая стол для следующих клиентов,
Её, в конце концов, гарсон забрал.
А он, не давший мальчику гостинец,
Идя по улице в сиянии гостиниц,
Придумывал, как сложится судьба
У Маленького Принца инвалида,
в заботливой семье,
не подававшей вида,
что это т а к, что он, увы, т а к о й…
Но самый лучший, самый дорогой.
Август - Сентябрь 2016 год, Berlin
В вечернем поле
Далеко, далеко ускакала в поле молодая лошадь,
не догонишь, не догонишь, не вернёшь
(из песни)
Почему же со мной это сталось?
Не корите, моя ли вина?
Это просто лошадка моя разыгралась
И умчалась, дурашка, в поля!
И теперь – под раскинутым синим простором,
По безмерной вечерней Земле -
Закусив удила и не ведая шпоры,
растворяется в сказочной мгле!
Всё летит и летит! незабудки сминая,
По заметной лишь с неба тропе.
След упавшей звезды гладью небо латает…
А теперь по стерне, по стерне…
Видно хочется острой, неправильной воли!
Так чтоб грива пылала в огне!
Чтоб звенело, как гром, это чудо-раздолье...
… Детка, ты ведь вернёшься ко мне?
Дверь на песке
И пусто и пустынно. Вдалеке
лишь виден контур одинокой башни.
Сюда, наверное, приходит день вчерашний
И оставляет след свой на песке.
Сюда под вечер прилетают птицы,
неведомой, нездешней красоты.
Здесь исчезают старые мечты,
чтоб в новые уже не возродиться…
Здесь странно и светло – и страннику и зверю.
Здесь прямо на песке стоят большие двери,
хоть дома их и нет уже давно.
Сюда попасть не каждому дано.
Март 2015 год, Берлин
С окнами в сад
С окнами в сад и с твоей виноватой улыбкой,
С тем, что не можешь принять и не можешь забыть,
С тем, что теперь оказалось и шатким, и зыбким,
С тем, что осталось от тряски в жестоком пути…
С этим со всем - ты спокоен, трагично спокоен!..
Даже не мыслишь бежать, потому что – куда?
В поле чужом ты давно и не бард и не воин…
Только не думай об этом -
затянет,
опасно,
нельзя.
Бояре
Бояре, вы зачем пришли,
молодые, вы зачем пришли?
Бояре, мы невесту выбирать,
молодые, мы невесту выбирать!
(Детская игра)
Зачем пришли сюда, бояре?
И что в дороге потеряли —
коня, невесту, иль мониста?
без них невеста неказиста...
Зачем пришли из дальних долов,
где путь ваш был
тернист и долог.
Из той земли возврата нет,
и дверь закрыта на секрет...
Не приходите вы ко мне,
к девчонке,
что из детства родом,
и вашим пёстрым хороводом
не заслоняйте свет в окне!
Не приходите вы ко мне
ни наяву и не во сне —
из той поры,
где все добры,
и в пыльной зелени дворы!..
Бояре, вы за чем пришли?
хотите, я отдам мониста,
и буду снова неказиста,
хотите, я отдам коня?..
Бояре, вы за кем пришли?
неужто очередь моя?
Бояре приняли дары
и отступили до поры.
* * *
После всего
я не оставлю ничего,
ни памяти, ни дерева, ни птицы,
прошелестят последние страницы,
сомкнутся и замрут ресницы. Всё.
Но жизнь пока ещё идёт,
хотя порой не очень гладко,
но иногда бывает сладко...
И дерева ещё шумят,
и в сад наш прилетают птицы,
и просыпаются ресницы,
чтобы опять поймать твой взгляд...
И пожелтевшие страницы
Я всё листаю наугад.
Пастораль. Синие цветы
Я заметила тебя, войдя в вагон,
ты не отрывал глаза от чтенья,
и в одно игривое мгновенье
я подумала: допустим, это — он.
А потом я примеряла нас друг к другу:
утро, я в халате, ты в пижаме,
что-то наливали мы по кругу,
что-то через стол передавали.
А потом прошли перед глазами,
как цветные яркие наклейки,
разные сюжеты пасторали:
например, в саду из старой лейки
синие цветы мы поливали.
Слово «счастье» не произносилось,
но оно почти во всём читалось.
Много башмаков поизносилось,
посохов немало поменялось.
А потом, потом мы постарели,
но гуляли вечером часами…
И летели месяцы над нами,
как и мы, они уже седели.
Мы поддерживали бережно друг друга,
никогда и не мелькала ссора.
Ты мой друг, а я твоя подруга…
Но — вагон качнуло на рессорах!
растряся нездешние картины…
И сидящий визави мужчина
поднял взгляд, довольно равнодушный,
и моей улыбке простодушной
не было приветного ответа.
И покинул он вагон наш душный,
и забыл вчерашнюю газету,
мой несостоявшийся мужчина,
мой случайный, как всегда, попутчик.
Ну а за окном пылало лето!
да такое, что не надо лучше…
и любви счастливые приметы,
оживляли здешние картины.
И хотелось плакать, без причины…
Ноябрь 2010
