Как странно улыбается судьба
* * *
Каждый день понедельник – вчера, и сегодня, и завтра.
Каждый месяц – ноябрь: серый свет, словно вечер с утра.
Этот дождь за окном не вода, не погода – метафора:
Всё пройдёт, утечёт, да сегодня ещё не пора.
Всё и правда проходит, любое: плохое, хорошее.
В грусти радость таится, и дружит со смехом печаль.
Эй, судьба! Расскажи, сколько счастья нам в жизни положено?
Помани, обмани!.. Да уже не обманет. А жаль.
* * *
Земля была для пашни не годна:
Песок, обломки стен, зола, суглинок.
Проиграна война, и лишь луна
Светила вниз, в печальную долину.
И стон стоял, и плакали холмы,
И горизонт пылал зарёй кровавой,
И та заря не разгоняла тьмы
Кромешной в жаркий день девятый ава.
И беспробудно пили у костров
Остатки легионов Адриана.
Кто уцелел, тот спал, не видя снов,
Кто ранен был, свои лелеял раны.
Но утром вновь трубач сыграл подъём
Для тех, кто слышать мог и шевелиться.
Из центра привезли приказ о том,
Как поступить с мятежною столицей:
Детей и женщин в плен, мужчин – в овраг,
Дома поджечь, и пепел тот развеять.
А чтоб сильнее был унижен враг,
Разрушить Храм, холм распахать, засеять
Овсом, пшеницей, или лебедой –
Не важно чем, что под руку придётся.
Чтоб помнили о том, какой бедой
Стремление к свободе обернётся!
И сделали. Потели на жаре.
Разрушили, вспахали, посадили
И стали ждать, но только злак не зрел,
Хотя пололи и водой поили.
Вдруг день настал: проклюнулось, пошло!
Ура, растёт! Заколосились склоны!..
И видят все: такое проросло,
Что в ужасе бежали легионы.
Где сеют зло, там зреет неуклонно
Богатый урожай зубов дракона.
* * *
Облака на рассвете
Голубые и розовые.
Очень тихо на свете.
Поутру подморозило.
Мы по свежему снегу
Свой путь обозначим:
Вот следы человека,
А эти – собачьи.
Суетиться без пользы
И тянуть поводок:
Я-то чувствую скользкий
Под ногами ледок!
Воздух с мелкими искрами,
Красный глаз светофора…
Мы шагами небыстрыми -
Метить угол забора.
Каждый столбик и камень –
Немые свидетели.
Те, что были за нами,
Так и есть, переметили!
Пёс косит возмущённо
Коричневым глазом:
Он бы сцапал ворону,
Да к маме привязан!
Век собачий короче,
Значит, если равнять,
Ты когда-то, дружочек,
Станешь старше меня.
Человек и собака
С двух сторон поводка.
Да не будем мы плакать,
Что жизнь коротка!
Жизнь – прекрасная штука,
Но всегда, как ни жаль,
За любовью – разлука,
За счастьем – печаль,
За комедией – драма.
Мы в фатальном кругу…
«Я люблю тебя, мама!» -
Пишет пёс на снегу.
* * *
Согласно знаменитому ученью
И выучке безжалостных владык,
Свистят в свисток – и слюноотделенье,
Хлыстом ударят – вцепимся в кадык.
Не от нужды, не у расстрельной стенки,
Без понуканья, окрика, пинка -
Нас всё же тянет встать на четвереньки,
И лаять по команде вожака.
Нам и самим желанно сбиться в стаю,
Приникнуть, слиться, с пеною у рта
Кричать «ура!», грызть поводок, мечтая
Услышать снова звук того хлыста.
И даже у последнего порога,
В назначенный судьбой заветный час,
Как мало остаётся в нас от Бога!
Как много Зверя проступает в нас!
ЖЕНСКИЙ РОМАНС
Как странно улыбается судьба,
Какие предлагает нам забавы!
Я ухожу… Пускай я неправа,
Но ведь и Вы бываете неправы.
Я ухожу… Пускай я неправа,
Но ведь и Вы бываете неправы.
Последняя дочитана глава,
Жизнь – не роман, в ней не бывает счастья!
Наверное, я не всегда права,
Но ведь и Вы бываете не часто!
Наверное, я не всегда права,
Но ведь и Вы бываете не часто!
Я б не хотела больно сделать Вам,
Но в этот час печали безграничной
Признайте же, что я была права,
И были Вы неправы, как обычно!
Признайте же, что я была права,
И были Вы неправы, как обычно!
И наконец, не опуская глаз,
Скажу пред тем, как Вас навек покину:
Да, женщина права не всякий раз,
Но всякий раз, увы, неправ мужчина!
Да, женщина права не всякий раз,
Но всякий раз, увы, неправ мужчина!
* * *
Пусть дождь идёт, по крыше колотя,
И жгут листву, и тянет едким дымом.
Привет, сентябрь! Я и сама – сентябрь,
Перед лицом зимы неумолимой.
С сиреневым рассветом жёлтый свет
Мешаю я руки прикосновеньем,
И в зеркале, где снисхожденья нет,
Чужое созерцаю отраженье.
Кто мне она, та женщина из льда,
Из мятой глины, из дождя, из ветра?
Не то, чтобы стара – немолода;
Не безобразна, просто – незаметна.
Решительна – я вижу по глазам
(Сомнения – пустые отговорки!),
И кажется, она пойдёт с туза,
И победит… А я хожу с шестёрки.
Всё чаще убегаю от игры.
Полёты ниже, вдохновенья реже.
- Привет, Сизиф! – кричу, идя с горы,
И он в ответ кивает мне небрежно.
Но вот опять, хоть дождь стучит в окно,
И ветер листья рвёт, и злые тучи –
Я и сама сентябрь, мне всё равно!
Пора опять карабкаться на кручу.
* * *
Чернела ночь над раскалённой крышей,
Звучало оперой в открытое окно:
«Второй – в депо, второй – в депо! Как слышишь?
Двенадцатый – на третий запасной!..»
Мерцали звёзды, комары звенели,
С Булака плыл туман и город слеп...
Но на рассвете облака бледнели,
И на телеге привозили хлеб.
И душным утром незаметно глазу
Слегка дрожал и просыпался дом.
Он к городу и к жизни был привязан
Трамвайным неснимаемым кольцом.
Там под окном стояла кваса бочка,
Там над котельной высилась труба.
И был наш дом той самой важной точкой,
С которой начинается судьба.
И там трамвай звенел на повороте,
И рюмками позвякивал буфет...
И жизнь тогда мечталась чем-то вроде
Того, чего и не было, и нет.
Мой Бог, не утоляй моих печалей,
Позволь мне только сохранить лицо,
Когда услышу из последней дали:
«Приехали. Конечная, Кольцо.»
ДАЛЁКИМ ДРУЗЬЯМ.
А хотите, я кофе сварю, а хотите, я чаю налью?
На террасе щербатой усядемся близко друг к другу,
И луна кривобокая станет по левую руку,
А по правую вырастет куст, чтобы петь соловью.
И сроднятся здесь небо и пол, и бутылка вина,
Чай зелёный, головка янтарного сыра.
Лампой стол отвоёван у чёрно-лилового мира.
Там, быть может, война, ну а здесь у меня тишина.
Там, быть может, враги, ну а здесь лишь друзья у меня.
Здесь гитара, здесь милые тонкие, умные лица.
Здесь беседа неспешная неутомительно длится,
И играют в бокале бордовые вспышки огня.
Приезжайте, друзья, к этим дюнам и этим лесам!
Море здесь ледяное, но дружбы оно не остудит.
Приезжайте сегодня, ведь завтра, быть может, не будет.
Дружба – лучший подарок из всех, что дарованы нам!
