2. От чёрного к красному,
не придавая значения другим

Чёрная. Не так удобна для сбора. Встречаются на грозди недозрелые ягоды. Одни уже поспели и осыпаются под лёгкостью прикосновений, а рядом с ними - цвета чёрного нефрита с празеленью неспелости, лишённые ягодной сладости дающей наслаждение.
С чёрным сложно. Цвет этот, гонимый среди своих собратьев, предназначен не для всех. Облачаются в него избравшие путь скорби, смирения, погружения в себя. Цвет ухода из мира живых. Цвет монастырских послушников, живущих ради будущей жизни.
Совсем было бы распечально всё это с ягодой, кабы не тьма зелёных прожилчатых листьев, да оливково-охристая мякоть с вкраплением золотистых семян. Вот уж непростая ягодка! Обличье её меняется с лёгкостью от внешне безнадёжного, до внутреннего огненно торжествующего. Для этого нужен лишь небольшой толчок. Стоит только раздавить её и папиллярные узоры раскрашиваются пурпуром.

И кто я, совершившая это? Беспечная похитительница чужого добра, схваченная стражами и ожидающая установления своей личности по отпечаткам, оставленным в прошлых жизнях. Как так? О, тут только отпусти свою мысль, лишив спокойного пребывания в замкнутом пространстве догм и самоограничений.
Здесь мысль незрелая сталкиваются с казалось бы, неразрешимыми противоречиями. Взять хоть этот багряный. И куда он только не заведёт. Его лики столь противоречивы, что надевая красное платье, трудно представить, какую шутку может оно с тобой сыграть и на какие действия сподвигнет. Слишком много смыслов он таит в себе.

Хаим Сутин. Портрет безумной.
И я получаю в руки сценарий, где вместо текста обозначены лишь отпечатки следов действующих лиц. Звуковое оформление - теряющееся в пучинах бытия эхо, а в виде декораций - все оттенки красного... и что с этим делать?
Только вспоминать, удивляясь сколь обширны кладовые умственного лабиринта и сколь необычного хлама там понапихано. Откуда взялись там совершенно ненужные, при столь прозаическом занятии как сбор ягод, сведения. Отвлекающие от полезного труда и превращающие это занятие в ничто?
Кровь, огонь, жизнь, божественный жар, любовь, битва, почёт, величие, мощь... но и смерть. Вдруг, среди всей этой роскоши. Грех и блуд.

В иудаизме в красный цвет окрашиваются грехи и День Страшного суда. Вместе с тем крыши первых иудейских храмов и одежды первосвященников были украшены красным цветом.
В христианстве этот цвет посвящён Святому Духу, а также ассоциируется со Страстями Господними, кровью Христа, пролитой во спасение человечества. Это цвет огненных страстей: «И другое знамение явилось на небе: вот, большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диа-дим» (Откр., 12:3).
Святой Иоанн видел блудницу в багряном: «И я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохуль-ными, с семью головами и десятью рогами. // И жена обмечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, на-полненную мерзостями и нечистотою блудодейства её. // Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и видя её, дивился удивлением великим» (Откр., 17:3-4, 6).

Козимо Тура. Св. Иоанн на острове Патмос.
И правда, любой бы удивился увидев такое... По словам Кандинского, «беспредельное красное можно только мыслить или духовно видеть».
А можно любить или не любить. Он, красный этот, уж слишком много таит в себе. Тревожного, заставляющего кровь быстрее бежать по жилам и совершать часто необдуманные поступки, приводящие порой к неожиданным последствиям. А всем ли готовы к этому? Скинуть уздечку обыденных мыслей и отпустить погулять их туда, где заблагорассудится. Без надзора и понуканий.
Не проще ли заниматься сбором плодов и выбросить из головы несочинённые пьесы и видения блаженных, пророков и мечтателей?

P.S. Чуть о Хаиме Сутине. И о красном.
У него было небольшое психическое отклонение - он испытывал болезненное влечение к красному. При виде окровавленных мясных туш Хаим впадал в экстатическое оцепенение. Об этом вспоминают многие его биографы и друзья. Патологическая любовь к красному породила его неповторимую манеру письма - что бы ни изображал Сутин, это напоминало выворачиваемое наружу чрево, словно живое тело разрывает рог быка или некий инстинкт, призванный природой не уберечь, а уничтожить человека.
Из мемуаров Цадкина следует, что именно он рассказал о Сутине Модильяни. Дело было в кофейне на Монмартре. Модильяни, вдребезги пьяный, тут же захотел посмотреть работы Сутина. Как вспоминал Цадкин, они ввалились к нему в подвал и застыли от изумления. Сутин стоял голый перед холстом и смотрел на него любовно, словно это была девушка. Потом он бережно взял кисть и нанёс два-три сильных и ровных мазка на поверхность холста. Эффект был поразительный - будто на холст попала струя крови. Ощущение было настолько сильным, что Модильяни закричал. Потом Хаим обозначил вокруг этой "рваной раны" контуры человеческого тела, затем водрузил ему на голову нечто несуразное, похожее на цилиндр, который через мгновение превратился в белый колпак поварёнка. Модильяни задрожал и вскрикнул: "Тебе нужна девушка, Хаим, иначе ты пропадёшь!"

Да, Хаиму Сутину славу принесли изображения огромных окровавленных туш. Они очень удавались ему. Он был немного странный, даже можно сказать, что много-странный, но какой с него спрос, признан гениальным и пусть кто-нибудь попробует осудить его.

Я всё думаю, когда же мои успехи в консервировании удостоятся столь же высокого признания? И как мне дальше бороться с этой славой.
Знаете, что делал Хаим? Он стал бороться со своей славой непомерным чудачеством. Если кто-то держал в доме кошек, то Хаиму взбредало в голову держать старушек. В его мастерской появлялись какие-то невообразимые странницы, про которых он говорил, что это его дальние родственницы - какие-то кухарки, будто только сошедшие с его полотен. Одни говорили, что он с ними спит, другие - что он их только рисует...
Вооот... Впрочем, поразмыслив на этот счёт и просмотрев бегло свои записи, обнаружила, что ни одного рецепта сладкой жизни тут и не наблюдается. Оценивать нечего, следовательно, и рассчитывать особо не на что.