Игорь Васильевич Ужинский (1839 – 1954), псевдоним Дю Бас, в документах еще и Ужинский Дю Бас и даже Дубасов принадлежал к замечательной плеяде художников, работавших в Узбекистане. В неё входили А. Волков, Усто-Мумин (А. Николаев), М. Курзин, С. Мальт, В. Уфимцев, П. Беньков, У. Тансыкбаев, И. Икрамов, О. Татевосян, В. Рождественский, В. Маркова, В. Еремян, Н. Кашина, Н. Карахан, Е. Коровай и другие. Чем дальше, тем яснее, что творчество этих мастеров – ценнейший фонд отечественного искусства, именно поэтому оно вызывает все более пристальное внимание музеев, галерей и коллекционеров. Живопись Игоря Ужинского – яркое явление в этом наследии.
В справочниках Ужинский значится как график, но это не совсем справедливо: во-первых, мастер очень много работал для театра, но главное — это то, что его сохранившееся живописное наследие чрезвычайно интересно. Он родился 3 июня 1893 года в Киеве. Учился в Одесском художественном училище (1905— 1914), с пятнадцати лет был учеником, помощником, а потом и художником в Одесском оперном театре (1908— 1913), в1914 году — стал художником Туркестанского музея в Ташкенте. (Информация о том, что Ужинский жил в Ташкенте только с 1925 года, неверна: сохранились удостоверение от 9 июля 1914 года, подписанное «заведывающим» Туркестанской публичной библиотекой и музеем, титулярным советником — подпись неразборчива: «Симъ удостоверяю, что «Среднеазиатский тигръ» рисован Игоремъ Васильевичем Ужинскимъ съ чучела хранящегося въ Ташкентском городском музее», а также мандат о назначении товарища Ужинского «заведыващим Ново-Бухарским Адресным столом», выданный 10 ноября 1919 гола, документы 1920 года, свидетельствующие, что он был завклубом Подрайкома РКП(б) при Реввоенсовете Туркфронта).
В Первую мировую войну Ужинский был в действующей армии, после демобилизации заведовал адресным столом в Ново-Бухарском Совете депутатов, потом — клубом Подрайкома РКП(б) при реввоенсовете Туркфронта. В 1920—1930-е годы он много работал как художник-декоратор в «Маленьком театре», Театре оперы, оперетты и драмы, Театре рабочей молодёжи (ТРАМ) в Ташкенте, театрах Алма-Аты, Андижана, Одессы, Оша, Ферганы, Термеза. Был членом правления союза «Рабис», членом Союза художников Узбекистана. В 1941 году написал жанрово-тематическую картину «Виктуар», посвященную французскому Сопротивлению, которая вызвала большой общественный резонанс. Во время Великой Отечественной войны служил в Заполярье, был разведчиком, в 1947 году написал известную картину «Партизаны Заполярья». Выполнял различные панно для заводов, делал зарисовки на стройке железной дороги Чарджоу-Кунград (1947). Умер И.В. Ужинский в 1954 году.
Раннее творчество Игоря Дю Баса проходит под знаком кубизма и ар деко, совместившего кубизм с национальной романтикой, стилизацией и изысканной линейностью модерна. «Дама с веером» (1920-е гг.) — в эту вариацию на тему классического кубизма Пикассо Ужинский вносит характерные черты собственной манеры: круглящиеся «восточные» линии, «рифмующиеся» друг с другом — абрис головы, брови, плечи, очертания кувшина, серьга. Но главное — отношение к картинной плоскости как к некому декоративному полю, где форма не столько кубистически «ломается» в трех измерениях, сколько дробится на цветные фрагменты, узором заполняющие поверхность. Цветовая гамма характерна для кубизма аналитической стадии — коричневато-зеленоватая, однако пластическое решение ближе к синтетическому кубизму. В «Городском пейзаже» разъятые на части архитектурные формы, орнаменты и даже почти супрематические элементы соположены с размытыми очертаниями облаков. Геометризация не только объёмов, но и световых зон и теней строит пространство работы «Старая улица. Самарканд» (1924). В картине «Арба» (1921) живое натурное видение сочетается с элементами симультанизма и орфизма.
Сохранились натюрморты Ужинского на популярные в синтетическом кубизме темы игры и досуга, когда «художники охотно изображали ноты и музыкальные инструменты, карты и шахматы, трубки и бокалы с вином» (В.С. Турчин. «Синтетический кубизм». — В кн: «Cubisme. Кубизм. Kubismus. Художественный прорыв в Европе. 1906 — 1926». Ганновер, 2003. С. 139): «Композиция с картами» (1921), «Домино» (1927), «Шахматы» (1920-е гг.), «Натюрморт с домино, гитарой, скрипкой и бутылкой водки» (1929). Художник намеренно несколько снижает мотив — вместо вина появляется «Водка самаркандская Кр.40%», слово же «рыба», присутствующее в двух картинах, — это, конечно же, не вывесочная надпись, неоднократно воспетая не только в живописи, но и в литературе 1910 — 1920-х годов, а термин «рыба», которое означает тупик, когда «забивают козла». Введение в композицию пи фр, букв, нотных знаков, надписей и подписей, характерное для кубистических произведений синтетической стадии, подчинено декоративному, игровому принципу. И естественно, этим «игровым» картинам гораздо больше подходит не русская подпись «Ужинский», а французская «Дю Бас», стилизованной кириллицей заполняющая одно из декоративных полей картин. Прямые углы сочетаются с овалами, зигзагами, фигуративными элементами, и во всей картинной плоскости властвует единый острый ритм. Стилистически такая композиция, как «Шахматы», да и «Натюрморт с домино, гитарой, скрипкой и бутылкой водки», с полным правом может быть вписана в контекст произведений в духе «джаз-модерн» (одна из вариаций ар деко 1920-х годов). Соединение зигзага и кругообразных линий, изобразительности и абстракции — одна из характерных особенностей ар деко «эпохи джаза».
Эскизы декорации. 1930-е гг. Эскизы к постановке оперы "Аршин мал алан" 1931 г.
"Комната Арслана". "Канцелярия".
Интересно, что в созданных Ужинским эскизах театральных декораций тоже видим черты арт деко: сочетание гладких, геометрически ясных плоскостей и стилизованных восточных орнаментов, классических колонн, балюстрад и тумб с шарами, зигзагообразных мотивов, разрезанных пополам и разделённых на секторы многогранников. Даже в этих эскизах для различных узбекских театров и театриков порой, как это ни удивительно, перекликается по формам с экспонатами знаменитой парижской Международной выставки декоративного и индустриального искусства 1925 года.
"Пейзаж с осликом" 1925 г. "Восточный базар (с грудой дынь)" 1920-гг.
"Город. Пейаж с телегой" 1926 г. "Разгрузка каравана" 1924 г.
Но, наверное, лучшим воплощением стиля Ужинского 1920-х годов стали его городские пейзажи. «Восточный базар с группой беседующих» (1924), «Город. Пейзаж с телегой» (1926), «Восточный базар (с грудой дынь)» (1920-е гг.), «Пейзаж с осликом» (1925) похожи на лоскутные одеяла с мягкими, словно оплавленными, зыблящимися от зноя очертаниями цветных пятен, в которые иногда вкраплены линейные элементы восточных орнаментов. Колорит строится на сочетаниях азиатской бирюзы, густой синевы и изумрудной зелени деревьев с богатой гаммой тёплых охристых, терракотовых, оливковых, жёлтых, розовато-лиловых — и все погружено в некое матовое сонное марево. Опыт кубистического «расчленения» форм всецело подчинён здесь декоративным задачам — «выкройке» фрагментов нужной формы и цвета и их соединению друг с другом. Иногда — как это бывало в модерне и декоративном кубизме — рамка являет собой часть композиции, она декоративно и фактурно решена как существенный элемент картинного поля («Пейзаж с осликом»).
Акварель «Разгрузка каравана» (1924) предвосхищает живопись 1930 — 1940-х годов. Здесь совсем незаметно наследие кубизма: мягкие плывущие, словно «рассыпающиеся» контуры, яркие крупные «зыблящиеся» цветовые поля, свободная живописная манера более всего могут напомнить художественную систему Боннара. Горы фруктов, овощей, утвари на переднем плане, царственные силуэты верблюдов, венчающие композицию, пейзаж — все распластано по поверхности бумаги и создаёт некую пёструю ткань.
В пейзажах конца 1920-х — 1930-х годов («Пейзаж в закатном освещении», 1928, «Деревца», «Небо», «Пейзаж с кустами и дорожкой» — все — 1930-е гг.) усиливается экспрессия цвета и фактуры, разнообразнее и непосредственнее становятся нюансы настроения, но при этом сохраняется лучшее качество живописи Ужинского: культура картинной плоскости, которую создают драгоценные поверхности цветовых пятен. В «Пейзаже с кустами и дорожкой» они могут напомнить цветные декоративные плитки облицовывающие мусульманскую архитектуру (Ужинский не так активно форсирует и стилизует этот эффект, как Александр Волков в некоторых своих работах, у него он присутствует скорее «метафорически»). В других картинах 1930-х годов фактура при всей своей подвижности приобретает качество эмалевости.
В трех натюрмортах на фоне пейзажа (1941, 1947 и 1948 годов) в отличие от предшествующих работ Ужинского явственно звучат эпические ноты. Они запечатлевают три времени суток — утро (1941), день (1947) и вечер (1948). Художнику прекрасно удалось ритмическое сопоставление величественных азиатских архитектурных форм и округлых тяжёлых фруктов на переднем плане. Их пластика «зарифмована» с пластикой каменных масс на фоне насыщенной синевы небес. В работах Ужинского 1940-х годов (особенно в пейзаже «Улочка с петухами», 1949) это чрезвычайно «концентрированное», «густое» небо может напомнить нам о другом живописце, Роберте Фальке, который говорил о том, что «небо иногда бывает материальнее земли. Таким он видел небо в Средней Азии» (Д.В. Сарабьянов. «Живопись Р.Р. Фалька». — В кн.: Д.В. Сарабьянов, Ю.В. Диденко. «Живопись Р.Р. Фалька. Полный каталог произведений». М., 2006. С. 113). Сам воздух в этих краях напоминал Фальку расплавленное стекло.
Тот факт, что сегодня в контекст отечественной живописи возвращается такая интересная художественная индивидуальность, как Игорь Ужинский, существенно способствует обогащению и расширению представления об истории русского искусства XX века.
Татьяна ЛЕВИНА
Иллюстрации предоставлены автором.
Журнал «Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования», № 48 (июнь 2007), стр.24
