Однажды журналист спросил Хаима Сутина: “Вы были лучшим другом Модильяни?”. “Нет, мы не были друзьями, - ответил знаменитый художник. - Пили вместе, это верно. Но кто не пил в Париже с Модильяни?”
Амедео Модильяни в начале XX века был суперзвездой и символом парижской богемы. Вечно нищий творец, скандалист, алкоголик, наркоман, он провел добрую половину отведенных ему 36 лет, смешивая краски и коктейли.
Он всегда знал о своем предназначении. Маленький Амедео бредил искусством. В возрасте 11 лет он заболел плевритом, потом – тифом. В лихорадочном бреду, мальчик говорил исключительно о шедеврах итальянских мастеров. Это произвело такое впечатление на родителей, что после выздоровления они позволили Амедео бросить школу, чтобы брать уроки рисования и живописи в местной Академии искусств.
Продолжает образование уроженец Ливорно в Венецианском институте изящных искусств, где начинает пить и пробует разнообразные наркотики. В 1906 году он переезжает в Париж, где знакомится с Морисом Утрилло (Maurice Utrillo), в компании с которым пугает народ на кладбище, устраивает погромы в кафе, бьет окна и частенько ночует в полиции.
Обычно днем Модильяни сидел в каком-то кафе и рисовал портреты завсегдатаев на салфетках. За портрет гений брал стакан вина. Вечером он перебирался в легендарный артистический шалман “Ротонда”, где спорил об искусстве с местными знаменитостями типа Пикассо и Жана Кокто, подкрепляясь солидными дозами спиртного и гашиша.
Иногда художник допивался до такой степени, что срывал с себя одежду и словно призрак голышом бродил по ночным парижским улицам. За что и получил от друзей колоритное прозвище Моди (“maudit” - проклятый).
К 30-и годам он имел репутацию наркомана, скандалиста, неудачника и ловеласа. Модильяни утверждал, что спал со всеми женщинами, которых рисовал.
Жанна Эбютерн (Jeanne Hébuterne) совершенно не походила на женщин из окружения Модильяни. Charles-Albert Cingria описывал Жанну как “нежную, застенчивую, тихую и деликатную”. 19-летняя девушка познакомилась с харизматичным Модильяни в парижской арт школе Académie Colarossi, где Жанна училась, а художник приезжал рисовать натурщиц в учебных классах.
Красавица Жанна тоже иногда пробовала себя в роли модели, в частности, они позировала Леонарду Фудзите (Léonard Foujita). Старший брат Андре, мечтавший о художественной карьере, познакомил Жанну с артистическим сообществом Монпарнаса. Она удаленно знала Модильяни, но познакомившись лично, влюбилась безоговорочно.
Это была взаимная страсть. Уже через несколько дней девушка переехала в комнату Амедео, которую он арендовал у Леопольда Зборовского по адресу 8 rue de la Grande Chaumière.
Отец, работавший бухгалтером в универмаге Le Bon Marché, и старший брат Жанны были в шоке. Она собиралась посвятить свою жизнь бедолаге, который был на 14 лет старше, имел ужасную репутацию вместо блестящих перспектив, пил, употреблял наркотики, да к тому же, был евреем. Для порядочной католической семьи это было чересчур.
Но влюбленная Жанна уже приняла решение. Уроженка Латинского квартала стала музой, подругой, женой Модильяни, безусловно, главной женщиной его жизни. Он написал больше 20 портретов Жанны. Она терпела его истерики, пьянство, безденежье, и главное - вдохновляла. Вместе влюбленные прожили три года, за которые Модильяни написал больше 100 картин.
Осенью 1918 года пара переехала в Ниццу, чтобы поправить здоровье художника. Здесь у них родилась дочь, которую назвали в честь мамы. Когда Жанна и Амедео вернулись в Париж, он в присутствии свидетелей – Леопольда Зборовского и Лунии Чеховской, модели и бывшей любовницы художника – дал обет жениться на Жанне, когда восстановит документы (в Ницце у художника украли бумажник).
Может, Жанна и надеялась на лучшее. Она снова ждала ребенка. Картины Амедео начали продаваться после выставки в Лондоне, которая имела большой успех. Но здоровье любимого, подорванное туберкулезом и алкоголем, ухудшалось. 24 января 1920 года он скончался в больнице “Шарите”. Шокированную Жанну родители забрали к себе домой. Ночью Андре Эбютерн несколько раз наведывался в комнату сестры, и каждый раз заставал ее стоящей у окна. На рассвете он задремал и проснулся от стука створок. Жанна выбросилась из окна шестого этажа. Она была на 8-м месяце беременности.
Их хоронили в один день. Жанну – на кладбище Баньё (Cimetière parisien de Bagneux). Вслед за ее гробом ехало две машины с семьей Эбютерн и двумя подругами умершей. На расстоянии шли Леопольд Зборовский с женой, художник Moïse Kisling и поэт André Salmon. Войти на территорию кладбища им не разрешили.
Модильяни хоронили на кладбище Пер-Лашез на деньги, собранные завсегдатаями кафе “Ротонды”. У гроба стояли Пабло Пикассо, Фернан Леже, Хаим Сутин, Константин Бранкузи, Макс Жакоб, Джино Северини, Андре Дерен, Жак Липшиц, Морис де Вламинк, конечно, Зборовский и Кислинг, и многие другие – элита художественного Парижа. Многолюдные похороны стали первой ступенькой к посмертной славе Модильяни.
Только спустя 10 лет после двух смертей брат Моди убедил семью Жанны перезахоронить ее прах рядом с любимым. На их надгробье высечено: “Амедео Модильяни, художник. Смерть настигла его на пороге славы”, “Жанна Этюберн. Верная спутница Амедео Модильяни, принесшая ему в жертву свою жизнь”. И сегодня, в 140-ю годовщину рождения гениального художника, было бы правильно вспомнить его Творчество и его Любовь.
Глория Герда Гриффон