"Он был не больше чем Поэт, но и никак, никак не меньше"
Владимир Ферлегер
Верите ли вы в предчувствия? В сны? Один раз я видела вещий сон. В ночь смерти мамы. Я вяжу белую шаль, а на неё наплывает чернота. Я ее стряхиваю, а она снова…
Сегодня под утро у меня сжало сердце. Собственно, так и не разжалось. словно кто-то держит его в руке и не то, чтобы сильно, но ощутимо.
Жил в Ташкенте большой, добрый, хороший человек Володя Ферлегер. Окончил физфак, стал доктором наук, уехал в 2000-е. Но всегда писал стихи. Знаете, он был гениальным поэтом, что полностью отвергает идиотскую надуманную дискуссию физиков и лириков в шестидесятых. Он не был лириком. Он был настоящим поэтом.
Это я пишу в память Володи, скончавшегося четыре дня назад на Лонг-Айленде.
Больно мне. Уходят и уходят поэты, оставляя поле выжженное для графоманов.
Светлая тебе память, Володя. А мне на память – сборник «Часы» с автографом автора.
Больно. Все меньше становится друзей.
Я привожу отрывок из своей книги «Асфальт в горошек». И еще больнее сознавать, что сначала я написала о Володе. потом о Саше Березовском. Их больше нет, и мир стал еще беднее...
А напоследок я скажу... о ташкентских писателях и поэтах. Нет. Не о самых известных и прославленных, не о Файнберге, не об Ильине, не о Красильникове, не о Янышеве, не об Абдуллаеве. О них писали, пишут и напишут еще много. Я о тех, кого знаю. Их всего двое, и пусть они не самые-самые-самые, просто они мои друзья.
Владимир Ферлегер
Медленный танец
Петербургские холода.
До стеклянного звона
промёрзшие ели.
Белое стылое горло метели.
Время и место. Эпоха дуэлей.
Тусклая в небе звезда.
Медленный танец гавот.
Звезды на лентах.
Владимир с мечами.
Медленно дамы плывут
под свечами,
Чуть припудренными плечами
Ослепительными – вперёд.
Пуля в живот.
Красная клякса
размером с монету.
Время менять кавалеров.
Но это –
Медленный, как паром через Лету,
Медленный танец гавот.
Гангренозный
горячечный зной
На абиссинских губах
на спесивых.
Медленно высохли
глаз черносливы.
Медленно так
умирал некрасивый
Первый муж
генеральши Ланской.
Я искренне считаю, что это гениальное стихотворение. Никто так не писал на смерть поэта. Сердце заходится. И тут же я читаю нечто, вроде «Формирование зарядовых и возбуждающих состояний атомных частиц средних энергий, отражающихся от поверхности металла»: читаю и абсолютно не вникаю в смысл, и никак, ну никак, не в состоянии понять, что и это чеканное, поразительное по образности стихотворение, и эту научную, видимо, очень серьёзную работу написал (в соавторстве) один и тот же человек, доктор наук, физик и поэт, ташкентец Володя Ферлегер.
Володя учился на физфаке ТашГУ. Я — на ромгерме. В одно время. Как же мы не встретились тогда?
Я зачитываюсь его стихами.
Приведу еще одно стихотворение, хотя над каждым можно думать и думать, и находить все новые пласты.
Обернись. Потом взгляни направо.
Налево. Вверх – на купол голубой.
Плечами дрогни – что со мною, право?
А это Я беседую с тобой.
Ты отгулял средь морока и хмари,
Познал любви и вдохновенья ложь.
Как щель и грош
мы встретимся
в Самарре…
Хоть ты в другую сторону идёшь.
Татьяна Перцева
