Курортный роман
Второй день. Утро.
Робкий утренний свет проник в комнату. Он осветил небольшой столик у окна, скромную вазочку с ромашками на нем, шкаф, чемодан в углу, аккуратно сложенный спортивный костюм на стуле. Книгу, очки и смартфон на тумбочке, кровать… Наконец-то он добрался и до подушки. Римма зажмурилась и удивлённо открыла глаза. Но разбудил её не столько свет, сколько незнакомые звуки, доносившиеся с улицы и прохладный воздух, льющийся из открытого окна. Римма посмотрела на колышущуюся тюлевую занавеску, прислушалась к пению птиц и шуршанию машин по мокрому асфальту. Вдохнула свежий воздух, ощутила нежный аромат сирени, и поняла, что ночью был сильный дождь, а возможно и гроза. И тут волна радости накрыла её: отпуск! Свершилось! Я на отдыхе!
Римма снова зажмурилась от счастья, потом сладко потянулась и окончательно проснулась. Не спеша поднялась она с кровати, накинула халатик, надела очки и, прихватив свой смартфон, пошла в гостиную. Люся, уже одетая и причёсанная, сидела за столом и что-то сосредоточенно читала в лэптопе.
– Доброе утро! А что может быть добрее первого утра в отпуске! – поприветствовала Римма подругу. – Лайки проверяла?
– Так взглянула, мельком, – рассеянно ответила Люся. – За ночь количество лайков выросло втрое, но Виолетта так и не лайкнула. Хотя в фейсбуке была. В статусе выставила очередные стихи из цикла «Рифмы бессонной ночи»! Что-то типа: «Душа томится, а сердце снова ждёт любви». А может и наоборот: «Томится сердце, а душа ждёт любви». Впрочем, это одно и то же.
– А ты сделай перепост на свою страничку. Что скривилась? Я серьёзно. Ты уже сутки в фейсбуке не появлялась. Это может вызвать подозрение у заинтересованных лиц. Ну, не хочешь про томление души, так поделись ссылкой: «Блюда из тыквы» или вот: «Как избавиться от бессонницы». Может это Виолетте поможет, и она перестанет засорять ленту своими стихами.
– Да некогда мне перепостами заниматься. Я в Вацапе застряла. Тут столько всего накопилось! Зря я вчера не ответила. Тётя Лиля приглашает сегодня вечером к себе домой на суши. Она их сделала по новому рецепту из интернета, рисом наизнанку. Я пишу, что работаю допоздна. Дядя Яша просит завезти ему пылесос. Я опять пишу, что работаю и попрошу мужа. Тётя Софа просит поехать с ней завтра утром к врачу за рецептами. Я пишу, что закажу рецепты по интернету...
– Я вижу, что пока все идёт гладко. Никаких подозрений.
– Но….
– Так есть все-таки, НО!
– Да! И ещё какое, НО. Дядя Фима! Я совсем забыла про дядю Фиму!
– Если я не запуталась в твоих родственниках, что несложно, то дядя Фима живёт в Детройте. От него скрыть твой отъезд легче, чем, к примеру, от дяди Яши, который живёт на соседней улице и срочно нуждается в пылесосе.
– Ты не понимаешь! Мы с дядей Фимой каждую неделю говорим по скайпу!
– Это, действительно, сложно понять. Продолжай!
– Для него эти разговоры жизненно необходимы. Он так одинок после смерти тёти Риты. Да и к тому же сейчас остался без работы. Его уволили после закрытия завода. И он сидит один-одинешенек в четырёх стенах. Мы говорим по скайпу каждую субботу. Из-за разницы во времени дядя Фима уже в понедельник отправляет мне по интернету первое письмо, где указывает, в какой час по американскому времени он выйдет на связь. Я пересчитываю на наше время и отправляю ответ. Он сверяет эти два времени и шлёт подтверждение. В среду он отправляет письмо «Напоминалку», как он это называет. А в пятницу – большое сердечное письмо, где он пишет, как счастлив, что совсем скоро услышит мой голос и увидит родное лицо на экране монитора. А суббота уже завтра. Значит, сегодня я получу его сердечное письмо и что же мне делать?!
– Позвонить по скайпу со смартфона или с лэптопа.
– Как у тебя все просто, Римма! Со смартфона! Нет, не получится! Я обычно сижу перед компьютером в нашем кабинете. За моей спиной он должен видеть книжный шкаф с подаренными им книгами по истории и альбомами по искусству. Но главное, он должен видеть портрет своей покойной жены Риты, который висит у нас в рамочке на стене. А если он все это не увидит, то решит, что мы сделали ремонт и убрали дорогие его сердцу вещи в чулан. И не переживёт этого!
– А не легче ли написать сердечное письмо: «Дорогой дядя! Я со своей подругой Риммой поехала на курорт в Чехию, чтобы отдохнуть и поправить здоровье».
– Он не простит мне этого. Он два года просит, чтобы я прилетела к нему попрощаться. Я уже три раза летала прощаться… Грешно так говорить, конечно. Поэтому я ему сказала, что я сейчас не могу оставить тётю Софу, так как она плохо себя чувствует. А сама тётя Софа хочет поехать со мной лечиться на Мёртвое море, ей я говорю, что откладываю деньги на поездку к дяде Фиме. Тётя Лиля ничего не просит, но одно её молчание говорит о том, что она хотела бы больше человеческого внимания, просто внимания. Но на неё ни у кого нет времени. А мои родители?! Если они только узнают, что я рядом с Германией! В нескольких часах езды от их дома? Все, тогда нашему отдыху придёт конец!
– А дядя Яша? Ему что надо, кроме пылесоса?
– Не смейся! Это совсем не смешно! Если я им скажу правду, они решат, что я совсем обнаглела. И думаю только о себе!
– Ну как можно жить в таком вранье!
– У нас в семье так принято. Я с детства привыкла. Хотя нет, опять вру. К этому привыкнуть нельзя. Хочется других отношений. Начать бы все с чистого листа, пока не поздно. Ведь ещё не поздно, правда! Знаешь, почему я так рано проснулась? Мне приснился ужасный сон. Представь: балкон многоквартирного дома. На балконе тётка, толстая такая, дряблая, в бегудях. Стоит и болтает с соседкой, даже не болтает, а трендит. А потом, как в кино, камера наезжает, наезжает на неё. Вот её лицо уже крупным планом. И тут я вижу, что это я! Представь!
Римма положила свой смартфон на стол, и, подражая ораторам на митингах, продекларировала:
– И чтоб нам не стать такими тётками, быстро контрастный душ и на пробежку!
Она взяла со стула свой спортивный костюм и скрылась в ванной.
Люся обречённо склонилась к лэптопу и начала писать:
«Дорогой мой дядя Фима! Как бы хотела я, не нарушая наших традиций, услышать завтра ваш голос. Но обстоятельства иногда выше наших желаний. Дядя Яша решил перед праздником затеять генеральную уборку в своём доме. Нет, конечно, он не сказал нам об этом. Он боится, что мы тут же прибежим на помощь, и не хочет утруждать нас. Я поняла это из его сегодняшней просьбы – завезти ему наш пылесос. Дядя Фима! Кто, как не вы, может понять и разделить мои волнения по этому поводу. Как представлю себе: дядя Яша, с его радикулитом, накланяется, чтобы пропылесосить под диваном или, не дай Б-г, влезает на табуретку, это с его-то больным коленом(!) чтобы смести паутину на потолке. (Хотя уверяю вас, в его доме очень чисто после пасхальной уборки). Не буду долго описывать подробности, вы с вашей чуткостью уже давно поняли, что завтра днём я (под каким-то предлогом), заскочу к нему и приберусь. Боюсь, что я не успею в назначенное время выйти с вами на связь. Простите и поймите меня. Я надеюсь, что это письмо мы сохраним в тайне и не будем лишний раз тревожить нашими волнениями тётю Софу с её гипертонией и тётю Лилю с её больным сердцем. Будьте здоровы, берегите себя. Не скучайте. Целую, Люся. Большие приветы передают вам Лёня, а также дети Марик и Яна».
Люся несколько раз перечитала письмо, поправляя пунктуацию и орфографические ошибки. Потом, представив разочарование дяди Фимы, тяжело вздохнула и нажала на значок «отправить».
«Может и на этот раз обойдётся», – утешила себя Люся и принялась писать письмо мужу:
«Дорогой Лёня! Я очень волнуюсь, как твои дела? Не забудь разбудить сегодня Яночку пораньше, у неё утренняя смена в кафе. Напомни Марику, что у него завтра экзамен по математике, хотя, конечно, напоминания не помогут. Но все же. Яша просил пылесос, а для тёти Эти я заказала рецепты по интернету, если сможешь, распечатай их. Можешь заехать и забрать у тёти Лили суши, сделанные по новому рецепту из интернета, как раз будет вам ужин. И не забудь, что у тебя в понедельник запись к ортопеду.
У меня все хорошо. Городок красивый и милый… Апартаменты, которые мы заказали по интернету, чистые, просторные, только что после ремонта – все новое. Есть две спальни и гостиная, так что нам с Риммой здесь намного удобнее, чем в гостинице (ты был прав, что настоял на квартире). А также кухня, ванная и даже большой балкон. Хозяйка, представь, вьетнамка! Здесь, вообще, много вьетнамцев! И немецких туристов! А «русских», как мы и думали, нет. Римма большая умница – она не растерялась от того, что никто не говорит по-английски и учит чешский. С её способностями, думаю, она дня через два заговорит. Римма хочет пройти оздоровительные процедуры, что-то по женским болезням. А для меня главное – спокойные прогулки по паркам, где сейчас цветёт сирень и жасмин, и весь воздух насыщен ароматом цветов. А ещё ночью была гроза, и сейчас свежее, прохладное утро.
Целую тебя, любимый, пришлю фото. Твоя Люся».
Люся, не перечитывая, отправила письмо и уже через минуту получила ответ.
«Привет, я рад, что в том варианте, который мы выбрали для твоего отдыха, цена соответствует качеству. Постарайся отвлечься и хорошо отдохнуть. Целую, Лёня»
В спальню заскочила Римма. Энергичная, жизнерадостная, одетая и обутая в самые раскрученные спортивные бренды.
– Ну, ты как, пробежимся до озера? – предложила она.
– Лично я пробегусь до соседней булочной, куплю нам к кофе традиционные чешские рогалики. Как героиня романа Кундеры. Я этой зимой читала перед сном его роман «Невыносимая лёгкость бытия». Я как раз в то время старалась не ужинать позднее семи часов. И вот лежу я в постели невыносимо голодная, и читаю, как героиня романа несёт домой свежие рогалики. Стараюсь думать о том, что писатель хотел сказать: каждая жизнь несёт в себе таинственную случайность, любой выбор не отягощён последствиями, а потому не важен. Вот о чём я старалась думать. А мечтала о рогаликах…
* * *
Лесное озеро, как одеялом, было накрыто белым пушистым туманом. Но тишины не было. Несмотря на ранний час, лес жил своей хлопотливой будничной жизнью: неистово пели птицы, вторили им лягушки, звенели в своём полете комары, плескалась рыба, кто-то шёпотом матерился на берегу. И вот солнце поднялось выше, и туман начал таять под его горячими лучами. И уже стали видны очертания невысокого зелёного берега, зарослей камыша, склонённых над водой ветвей деревьев, стали различимы удочки, заброшенные в воду и силуэты двух рыболовов на берегу.
Римма легко бежала по дорожке вдоль озера. Мимо цветущих кустов сирени и жасмина, мимо вымытых дождём клёнов, берёз и сосен. Как изысканное угощение вдыхала она прохладный лесной воздух. Её взгляд скользнул по фигурам рыболовов, напряжённо следивших за движением поплавка. Она отметила про себя, как живописно вписались они в утренний пейзаж, как будто кто-то специально посадил их, чтобы порадовать Римму полнотой картины: «Восход над озером». «Как будто специально» – пронеслось в голове, и мысли побежали дальше… Захотелось кофе и рогаликов, воспетых Кундерой в своём знаменитом романе.
«А хлопотушка Люся уже, наверное, накрыла стол к завтраку», – подумала Римма и, развернувшись, побежала к дому.
И никто не услышал тихий разговор рыболовов.
* * *
Ну, давай, по-первой. А-то рыба клевать не будет, -сказал Витя, протягивая свой стакан. – Да ты мне, блин, водки плесни. Сам пей своё «Камю», оно мне клопами пахнет. И давай колись про бабу в поезде. Что там у вас случилось. Да поподробнее….
– А случилось, Витек, самое страшное…
– Девушка оказалась мальчиком? – Витя показал непристойный жест и тихо, чтоб не спугнуть рыбу, засмеялся.
– Нет, мой верный друг, – с драматизмом в голосе продолжал Володя, – в те суровые времена – это как раз и не было самым страшным. А было так: я легко открыл бутылку, как будто открывать «Камю» для меня привычное дело. Налил немного в стаканы, ну такие, с подстаканниками, помнишь, как в поездах чай разносили? Налил себе, ну и девушке, конечно. Я в тот день страшно замёрз, бегая по очередям в своём лёгком пижонском пальто. Решил согреться, боялся заболеть перед праздником. Выпил. Боже – какой вкус! – Он налил себе в стакан ещё немного коньяка, и, смакуя, стал пить небольшими глотками, вспоминая то романтическое время.
– Да, бархатный вкус, – продолжал Володя. – Какой букет! И ласковое тепло разлилось тогда по всему телу. А за окном снег, поезд мчится к сказочному празднику – Новому году. Девушка открыла чемоданчик. Представь, там поверх одежды лежал огромный штангенциркуль! Достала бутерброды на закуску. «С наступающим!» – сказала она. Выпили ещё немножко. Слово за слово… Я попробовал поцеловать девушку, может и что-нибудь ещё себе позволил, не помню. Она отпихнула меня, я вышел покурить. Стоял в тамбуре долго, мечтал…Когда вернулся – она уже спала. Я прилёг на свою полку и тоже, видимо, задремал. Слышу, проводница трясёт меня: «Брянск! Брянск!». А поезд уже стоит на вокзале. Я вскочил спросонок, схватил чемодан и выскочил на перрон. В это время поезд тронулся, подмигнув мне красными сигнальными огоньками. Коньяк! Бутылка! Она осталась на столике! Я побежал за поездом…. Бежал в отчаянии до конца перрона... Но моя бутылка «Камю» уехала навсегда, вместе с той девушкой…
– А она хоть красивая было?
– «Красивая»?! Не то слово! Шикарная, изысканная, французский люкс! Сексуальная такая: бока округлые, горлышко узкое, пробка….
– Это, блин, о чём ты сейчас несёшь?
– О бутылке «Камю», конечно!
– А я спросил о девушке.
– А девушка... Не помню… Должно быть миленькая, если я уже после второй рюмки полез целоваться. И хорошо воспитанная, если оттолкнула меня.
День второй. Полдень
После завтрака, любовно приготовленного хозяйственной Люсей, подруги решили побродить по городу. Договорились расслабиться, не придерживаться никакого чёткого плана, не загонять себя ни в какие временные рамки, а идти туда, «куда глаза глядят», и гулять столько, сколько «душе угодно». Пунктуальные и крайне организованные женщины боялись, что долго не выдержат свободы и расслабленности. Но первые полчаса они все-таки продержались.
Чешский курорт Франтишковы Лазны был больше похож на декорации к сказкам Андерсена, чем на жилой город. Тихий, чистый, зелёный, весь утопающий в садах и парках. Каждый дом привлекал внимание своей неповторимой прелестью. Хотелось бесконечно любоваться каждой улицей, каждой аллеей парка, и увезти эту красоту с собой, запечатлев на фотоаппарат и видеокамеру. Римма, увешенная дорогостоящей аппаратурой, металась от дома к дому. Она напоминала голодного посетителя ресторана типа «Шведский стол», который мечется с тарелкой от одного блюда к другому, не задумываясь, сможет ли он проглотить столько еды. Может ли человек просмотреть тысячи фотографий, привезённых из путешествия? Каждый из нас клянётся себе перед поездкой, что будет фотографировать очень избирательно, и почти каждый теряет голову перед красотой и экзотикой.
Люся, с присущей ей целеустремлённостью, твёрдо придерживалась намеченной стратегии: полное расслабление и безмятежность. В мечтательной задумчивости брела она по улицам следом за Риммой. Некоторое напряжение она все же ощущала: боялась попасть в кадр, и следила боковым зрением за фотоаппаратом Риммы. Но это чувство небольшого волнения было ей необходимо, так как с непривычки от полной расслабленности у Люси могла закружиться голова.
Так и шли они по улицам просыпающегося городка, по утопающим в цветах дорожкам парка, а потом снова по улицам. Римма – короткими перебежками от одной достопримечательности к другой, Люся – медленно, спокойно, степенно.
Вдруг с возгласом: «Вот это да!» Люся замерла около забора небольшого частного дома и с интересом стала разглядывать что-то в саду.
Римма тут же направилась к ней, решая на бегу, что лучше схватить: фотоаппарат или видеокамеру. Оценив восторженность на лице подруги, Римма отдала предпочтение видео: поднесла камеру к глазам, чёткими движениями опытного туриста быстро включила её и направила объектив во двор.
С другой стороны улицы, немного прихрамывая каждый на свою ногу, уже спешили к забору пожилые туристы из Германии. Притормозил велосипедист. Из остановившейся машины выскочила женщина. Все быстро, как по команде, достали свои смартфоны и направили объективы во двор дома. Они внимательно рассматривали сад в поисках сенсации, но, увы, перед ними был самый заурядный палисадник: аккуратно подстриженная трава, небольшая клумба с цветами, яблоня, дорожка к дому. Сделав на всякий случай несколько кадров, туристы разочарованно отошли от забора. Велосипедист снова энергично закрутил педалями, женщина вернулась в машину, пожилые туристы продолжили свою прогулку. Стало пусто и тихо.
– Что ты тут увидела интересного? – возмутилась Римма.
– Пион! Смотри, он только раскрывает свои лепестки. Такой нежный и немного смешной, стоит себе, как большой ребёнок среди ромашек и анютиных глазок. Как трогательно он подвязан верёвочкой к маленькому деревянному столбику. Как будто моя бабушка только что была здесь, а сейчас она пошла в дом готовить завтрак…Наша дача в Барыбино... Помню, как будто это было вчера: воскресное утро. Тётя Лиля и тётя Софа ещё спят. Дядя Фима со своей молодой женой Ритой должны приехать к обеду на машине, у него был шикарный «Москвич» синего цвета. Дядя Яша как всегда в командировке. Я стою во дворе и из маленькой лейки поливаю только что распустившийся пион. А бабушка хлопочет на кухне. Вот сейчас бабушка выйдет на крыльцо и крикнет мне: «Люся, солнышко, сгоняй-ка в магазин за свежими булочками». Я сажусь на свой велосипед, огромный такой, мужской… Дядя Фима каждое лето брал его в прокате для меня…
– Римма, – Люся дёрнула подругу за руку, – здесь ведь тоже должен быть прокат велосипедов! Я на сайте видела! Римма, пожалуйста, давай возьмём велосипеды и поедем на озеро!
– Велосипед – это хорошая идея, – обрадовалась Римма. – Тогда нам надо идти в информационный центр. Возможно, хоть там говорят по-английски. Все что я знаю из чешского: велосипед – это «кол», а кататься на велосипеде – «посадить на кол». Но с этими знаниями мы до вечера не найдём проката.
Пока шли в информационный центр, Люся делилась с подругой своими детскими воспоминаниями. Все вокруг стало напоминать ей лето, проведённое на даче: куст сирени, изгородь из жасмина, аккуратно подвязанные кустики клубники.
– Римма, как ты думаешь, может мне собрать гербарий из засушенных растений и привезти его в подарок детям. Ведь наши бедные дети живут в окружении одних пальм и олив.
– Думаю, они засунут твой подарок в дальний угол, и хлама под названием «дорогие сердцу вещи» станет больше.
– Ты не справедлива к моим детям, – грустно сказала Люся. – Они не станут захламлять квартиру, просто сразу выбросят все это в ведро. «Мама не обидится, мама все поймёт».
– Ну, так уже и все поймёт…
– Конечно. Они уверены в этом. Вот послушай, что недавно произошло с моей дочкой. Когда Яночка решила поработать в кафе официанткой, она очень волновалась. Яна сейчас заканчивает школу, а до армии ещё полгода. Она призывается в декабре. И вот на нашем семейном совете было решено поддержать ребёнка. И в первый же день её работы мы всей семьёй приходим в кафе: я с Лёней, Марик, тётя Софа, тётя Лиля и дядя Яша с новой подругой.
– А что, дядя Фима не прилетел ради такого случая из Детройта?
– Все смеёшься! Были бы у тебя дети, ты бы поняла наше волнение! Ну, извини. Так вот. Сели мы за большой стол, заказали все по полной программе. Ждём, волнуемся. И вот в зале появляется наша девочка, худенькая, маленькая, с огромным подносом, уставленным чашками супа. Мы было вскочили, чтобы помочь. Но вовремя опомнились, сидим. Держимся. Она благополучно доходит до нашего столика и тут … теряет равновесие. Поднос наклонился. И кипящий суп вылился прямо мне на ногу. Ошпарил и, конечно, безвозвратно испортил платье. А Марик, сынок, говорит: «Хорошо, что это была мама, а не посетительница кафе». И все с ним согласились… Я, наверное, утомила тебя своей болтовнёй?
Римма не стала отрицать, что откровения подруги изрядно надоели ей. К счастью, они уже дошли до информационного центра. Римма уверенно подошла к служащей и на неплохом английском стала расспрашивать её о прокате велосипедов. Работница информационного центра, поленившись даже изобразить на лице доброжелательную улыбку, сухо протянула новым гостям курортного городка карту, отметив синей шариковой ручкой район вокзала. «Здесь прокат», – сказала она по-английски и отвернулась от Риммы.
Сверяя свой маршрут с картой, подруги за восемь минут дошли до вокзала. Два раза обошли его. Но никакой вывески проката велосипедов не заметили.
Пошёл дождь. Женщины спрятались под навесом на платформе. Сели на скамейку. Подъехал пригородный поезд – один маленький вагончик. Как игрушечный. Два пассажира вышли из поезда, а пожилая женщина с чемоданом и букетом полевых цветов поднялась в вагон. Проводник запрыгнул на ступеньку поезда. В правой руке он держал старинный железнодорожный знак, похожий на теннисную ракетку. Он развернул знак зелёной стороной, мол, все в порядке, можно ехать. Вагончик издал гудок и тронулся с места. Одинокий мужчина на перроне стал махать ему в след. В окне показалась женщина. Она помахала мужчине букетом цветов. Поезд уехал, и стало слышно, как дождь стучит по шиферу навеса. В конце перрона целовалась молодая пара. Подруги сидели молча. А когда шум дождя стих, продолжили поиски проката велосипедов.
Ещё два раза они обошли близлежащие улицы, и, наконец-то, осмелились войти в здание вокзала и спросить кассиршу. По-английски кассирша, естественно, не говорила. И затараторила по-немецки…
– Да что же это такое, – воскликнула Люся. – Что ж нам так не везёт!
– Русский! – обрадовалась кассирша. – Английский не знам. Русский разумею маленько.
– Велосипед! Где прокат велосипедов?! – закричала Люся, изображая всем телом счастливого велосипедиста.
Кассирша вышла из своей комнаты, заперла её на ключ и повела женщин по вокзальному коридору. В конце коридора была дверь с решёткой. Кассирша открыла замок на решётке, потом дверь и перед взорами почти отчаявшихся подружек открылась просторная комната, полностью заставленная блестящими новыми велосипедами.
– В этой жизни никогда нельзя сдаваться! – весело воскликнула Люся и потянулась к красному дамскому велосипеду.
– О, нет. Вначале договор. – Строго сказала кассирша. Она закрыла дверь, заперла замок на решётке и вернулась в помещение кассы. Открыла сейф, достала бланки, и стала, не спеша их заполнять, задавая женщинам полагающиеся в таких случаях вопросы: откуда приехали? где остановились? Можете ли показать паспорта? Что вы оставите в залог… Два пригородных поезда и один длинный товарный состав проехали мимо вокзальчика Франтишковы Лазны, прежде чем договор был составлен и подписан обеими сторонами. Подруги заплатили наличными за семь часов проката. Кассирша гордо поднялась со своего стула, сделала ксерокопию договора, вручила его Римме. Затем вышла из помещения кассы, заперла дверь. Чинно пошла по коридору к заветному помещению, открыла замок, вручила каски и, наконец-то, разрешила сгорающим от нетерпения женщинам вывезти под уздцы своих железных коней.
Велосипеды были замечательные. Новые, блестящие, с двумя ручными тормозами и двенадцатью передачами!
Вышли из здания вокзала. Римма тут же кокетливо надела каску и протянула Люсе свой смартфон!
– Снимай! Тут есть железнодорожный вайфай! Через минуту моя фотка будет на фейсбуке. Держи смартфон.
Люся поставила рядом с собой велосипед, слегка придерживая его рукой, и потянулась за смартфоном. Неожиданно велосипед начал заваливаться на Люсю. Потеряв равновесие, она грохнулась на засыпанную камнями дорожку.
– Ты упала даже раньше, чем села на велосипед! Это рекорд прямо для книги Гиннеса! – Римма быстро подскочила к подруге, подняла велосипед и протянула Люсе руку.
– Ну как ты? Ногой пошевелить можешь?
Люся села на землю, рассматривая образовавшуюся дырку на джинсах.
– Все в порядке. Я давно мечтала о дранных молодёжных джинсах. Вот и эта мечта сбылась.
– Ну, тогда по коням! – задорно воскликнула Римма и лихо вскочила на велосипед.
Люся, встала, попыталась отряхнуть грязь, взяла велосипед за руль и, чуть прихрамывая, уныло поплелась за подругой.
Римма изящно развернулась и поехала назад.
– Что-то не так?
– Я только что вспомнила, – со стыдом созналась Люся, – что уже больше тридцати лет не садилась на велосипед.
– Если бы ты об этом вспомнила немного раньше, тебе не надо было таскать его за собой семь часов.
Римма ездила по дорожкам парка, то приближаясь к Люсе, то отдаляясь от неё. Люся шла с велосипедом и с завистью смотрела на подругу. Вдруг она решилась. Была, не была! Села в седло, поставила правую ногу на педаль и, оттолкнувшись левой ногой от земли, поехала!
Она судорожно крутила педали, старалась смотреть вдаль, как когда-то учил её дядя Фима на даче. Велосипед вихлял из стороны в сторону, но не падал. На дорожках попадались редкие прохожие: пожилые отдыхающие с палочками. Завидев Люсю они, с удивительной для их возраста быстротой, кидались на обочину и прятались за кустами или за стволами деревьев. Вдруг Люся услышала бой барабанов и воинственный звук трубы. В начале ей даже показалось, что это разыгралось её воображение. Но звуки становились все громче и громче. И, о ужас! Впереди она увидела марширующих барабанщиков и гимнасток с яркими лентами в руках.
«Откуда они только взялись на мою голову!» – подумала Люся и стала тормозить педалями, как на своём мужском велосипеде на даче. Педали скользили, как будто цепочка была смазана маслом, но велосипед не замедлял своего движения.
– Здесь ручной тормоз, жми, жми левой рукой, – закричала над ухом примчавшаяся на помощь Римма.
Но Люся в панике уже ничего не соображала. До колонны музыкантов оставалось несколько метров, когда она в ужасе спрыгнула с велосипеда, больно ударив седлом спину.
Не подозревавшие, какая им угрожала опасность, музыканты бодро били в барабаны и трубили в трубы. Гимнастки весело размахивали лентами и приветливо улыбались прохожим.
Наконец-то они прошли мимо. За ними потянулись ряды отдыхающих, радующихся этому развлечению.
– Это традиционный местный парад. Я читала о нем в рекламной брошюрке. Как раз кстати! – заметила Римма.
– По законам комедийного жанра, я должна была врезаться в их ряды, – немного отойдя от потрясения, сказала Люся.
– Так кто же тебе мешал! Ведь какие-то высшие силы специально все подстроили! Так старались! Ну, а ты! Не могла их повеселить, – ответила Римма и добавила:
– Сейчас мы имеем возможность увидеть всех отдыхающих, – она указала на толпу, сопровождающую парад. – Смотри, сколько замечательных парней! Как раз наша возрастная категория – шестьдесят плюс!
– И каждого такого юношу крепко держит за руку его фрау. Чтобы далеко не убежал. А может, чтобы не упал.
– Не нравится, что ж! Тогда по коням и вперёд на озеро, к новым приключениям.
И Римма лихо вскочила на велосипед. Люся обречённо последовала её примеру. Равномерно крутя педалями, подруги поехали в сторону озера.
* * *
В это время мужчины, насладившись утренней рыбалкой, решили расслабиться и устроить ностальгический пикник на берегу озера. Витя расстелил на траве газетку, поставил бутылку водки, два стакана, нарезал ветчину, нашинковал лук. Несколько банок пива он поставил охлаждаться в воду, положив их в целлофановый пакет, который привязал к коряге. Осмотрелся вокруг и остался доволен. Не Балхаш, конечно. Но ничего, сойдёт.
Сел на траву и приступил к беседе:
– Я вот все думаю про ту девушку с поезда… – начал Витя.
Задремавший в теньке Володя неохотно откликнулся:
– А что и подумать больше не о чём?
– Думать, блин, есть о чём! Только неохота. Сейчас настроение такое, хочу о девушке.
– Ну, давай, начинай, мысли вслух. Я весь внимание.
– Я вот что думаю…
– Что? Не томи?
– Это хорошо, что у вас тогда ничего не было...
– Супер! Вот эта мысль! Продолжай думать дальше…
– Она, видать, из хорошей семьи. Взяла бы потом твой телефон, стала бы звонить, писать… ещё бы припёрлась к тебе в Москву! Вот ты и на крючке. Должен жениться!
– На каком это ещё крючке? Я тебе рыба, что ли? Я в то время, кажется, женат был… или уже нет? Черт его знает, не помню.
– Нет, ты та ещё рыбка! Вначале бросил в Балхаше Нельку с ребёнком, чтоб на медицинском учиться не мешали, потом женился на этой своей «Московской прописке», наверное, блин, и имени уже не помнишь, и её быстро оставил. Потом с Эммой в Израиль укатил! А теперь, блин, хозяин клиники! Уважаемый человек, блин! Богатый и свободный. В каждую поездку с новой подружкой!
– Да ты, друг, верно осуждаешь меня? – удивился Володя.
В это время раздался странный звук, похожий на жужжание огромного шмеля.
– Что это? – переполошился Витя.
– А это гнев Божий, вызванный словами твоими, Виктор! Смотри: сейчас разверзнутся небеса, и твой лучший друг будет сражён молнией гнева господня. Вот что ты наделал!
– Нет, правда, что это? Какой странный звук! И все усиливается. И мне кажется, земля вибрирует, – не на шутку испугался Витя.
– Это смартфон в твоём кармане, осел! Кто-то звонит тебе, скорее всего по вацапу. – Сказал Володя и обиженно отвернулся к озеру.
Витя лихорадочно обшарил свою куртку, нашёл карман, потом смартфон, потом нужную кнопку на смартфоне и, наконец-то, жужжание прекратилось.
– Алло. Алло. Галя! – закричал он в аппарат.
– Витя, как слышишь?! Как ты там? Я погорячилась, ты прости, – закричал смартфон голосом жены.
– Галя, блин, я нормально.
– Где ты?
– Я… я… это здесь я… – Витя, подбирая слова, обвёл взглядом пейзаж и увидел указатель: «Кемпинг Америка, через 500 метров парковка».
– Я, Галя, здесь, в Америке – это, как сказать, такой…
– Ещё нет и одиннадцати, а ты уже пьян! – закричала Галя и отключилась.
Витя бросил на землю смартфон, схватил недопитую бутылку водки и хлебнул прямо из горла.
– Я осуждаю тебя! Нет! Наоборот, я всю жизнь завидовал тебе! Я ведь как… Только из армии пришёл – тут Галка. Ну, сходили мы с ней пару раз на танцы…И все… Кранты! Началось! Затянула мать свою песню: «Девушка ждала тебя два года. Она порядочная, семья – соседи наши…Давай, сынок о свадьбе думать...» Ну и туда же отец: «Будь мужчиной! У нас в роду не принято вилять! Мне соседям в глаза смотреть стыдно».
– Да ты по залёту, что ли, женился?
– Что?!
– Беременная она была, спрашиваю!
– Да ты что! Никто из нас беременным тогда не был! Ты что, Галку мою не знаешь! Девушка из хорошей семьи! Короче, пришла её мать к моей матери, посидели, покумекали и назначили день свадьбы.
– Бедный ты мой! И ты не мог тогда ни уехать, ни отказаться! Они, верно, пригрозили, что лишат тебя наследства! А наследство у тебя было огромное – эээ… дай вспомнить…сарай! Точно! Сарай у вас шикарный был. Оттуда ещё что-то похрюкивало. И это в добропорядочной еврейской семье! Хотя, чему удивляться! До ближайшей синагоги несколько тысяч километров. Жили в окружении немцев. Вот и до-ассимилировались.
– Не мог я уехать, не мог! Не поняли бы они! Мы и в Израиль собрались только после смерти родителей. Ты же помнишь моих стариков! Зачем спрашиваешь!
– Ладно, давай за светлую память! Не туда меня что-то понесло. Прости.
– Это все из-за «Камю» твоего хренова! От водки никогда в голову такая гнусь не полезет.
Витя разлил из бутылки водку по стаканам. Выпили не чокаясь. Закусили ветчиной.
– А в институт я все-таки поступил, – как бы оправдываясь, продолжил Витя. – Потом, когда сын родился, на вечерний перевёлся. Днём работал, а ночью ребёнок спать не давал… Так и не доучился. Так и простоял всю жизнь у станков. В Балхаше в литейке, а в Израиле на прессах.
– Но наслышан я, что романы все же были! Рассказывали, будто Галка застукала тебя с крановщицей молоденькой! Прямо в литейном цеху! Прямо в кабине её крана! Как можно, Витя! В такой-то жаре!
– Ой, девчонки крановые! Это песня! Да с ними можно и в печи, и в проруби. Молодые мы были, Вовка!
-Ну, давай ещё по одной! За подруг наших!
– А знаешь, два года назад ездил я в Балхаш. Как увидели меня крановые девчонки, как бросились обниматься! Одна даже поцеловать хотела! А я смотрю: у неё зубов нет. Старухи они уже, старухи…
* * *
Подруги подъехали к озеру.
– Кемпинг «Америка», парковка справа…- прочитала Римма надпись на указателе. – И что это значит?
Запыхавшаяся Люся была не в состоянии шутить. Она с трудом слезла с велосипеда, и, оставив его на обочине, пошла к воде.
– А это значит, дорогая моя Люся, – не дождавшись ответа, продолжала Римма, – что мы с тобой окутаны волнами бесплатного вайфая кемпинга! И что в голове моей уже созрел новый сюжет для фотографии! Дай как свой смартфон.
– Зачем он тебе? – испугалась Люся. – Мне не нужны никакие фотки.
– Да успокойся ты, наконец. Не собираюсь я тебя компрометировать.
Римма села на камень, опустила ноги в воду и взяла в руки смартфон Люси.
– Фотографируй, сюжет будет называться: «Сестрица Алёнушка пишет эсэмэску братцу Иванушке с просьбой не пить воду из этого озера».
Люся сфотографировала. Римма тут же отобрала свой аппарат и отправила снимок на фейсбук. Люся присела рядышком на траву. Тишина. Подруги залюбовались озером. По водной глади живописно плыла утка с утятами. Увидев людей на берегу, птица, видимо, подумала, что её собираются кормить и резко повернула в сторону сидящих подруг. Она подплыла к берегу и, смешно переваливаясь, вылезла на сушу. Повернула голову в сторону утят, прокрякала им что-то на своём языке и направилась к Римме. Римма не растерялась, она незаметно достала видео камеру и уже снимала редкий сюжет. Утята вылезли на берег. Попискивая тоненькими голосами, они последовали за матерью прямо к ногам Риммы. Римма снимала видео, затаив дыхание. Вдруг, в самый кульминационный момент над озером раздался громкий мужской чих. Птицы бросились в воду, а Римма выключила видеокамеру.
– Вот черт, – выругалась Люся. – Испортили такой клип! Но ты можешь вырезать этот чих.
– Зачем, – удивилась Римма. – Пусть знают, что рядом со мной находится какой-то неизвестный мужчина! Пусть гадают!
И видеосюжет полетел на фейсбук вслед за фотографией «Алёнушки». А подруги, оседлав велосипеды, покатили дальше.
* * *
– Беззубая крановая подружка … – Володя опять потянулся к бутылке «Камю». – Надо срочно выпить. Я вдруг подумал, что моя забытая в поезде бутылка уже давно без коньяка, а девушка, возможно, и без зубов. – Володя залпом выпил коньяк и громко чихнул.
Чих, как выстрел прогремел над озером. Утки сорвались с водной глади и, истерично хлопая крыльями, хотели взлететь стрелой ввысь. Но передумав на полпути, снова тяжело опустились на воду.
Витя вздрогнул от неожиданности…
– Этот чих у меня наследственный, – успокоил Володя друга, – такая реакция на алкоголь. Отец как выпьет, бывало, так сразу начинал чихать. И чихал раз тридцать, не меньше. Мы, дети, считали и смеялись.
– Он мне рассказывает! – возмутился Витя. – Будто я твоего батю не помню! – Да он чихал, наверное, раз сто! Просто нам считать надоедало.
– Смотри-ка! – вдруг воскликнул Володя. – К нам на велосипедах приближаются две амазонки! Быстрее выбирай, тебе какая: высокая поджарая или маленькая пухлая?
Римма гордо промчалась по дорожке. Через несколько минут, тяжело дыша, подъехала раскрасневшаяся Люся. Она, засмотревшись на мужчин, потеряла равновесие и неуклюже стала заваливаться в их сторону.
Володя подскочил к велосипедистке. Он так широко раскрыл руки, как будто хотел подхватить её вместе с велосипедом.
– Пани – рыхлые ноги! – закричал он.
От неожиданности Люся резко отпрянула в противоположную сторону и, чудом поймав равновесие, быстро закрутила педалями.
Римма дожидалась подругу у поворота дороги:
– Вот это сцена, – со смехом сказала она, – жаль, что ты не разрешаешь снимать себя на видео.
– По законам мелодрамы я должна была упасть в его объятия, – огрызнулась Люся.
– Так что ж ты не упала?
– Он сказал, что у меня рыхлые ноги!
– Рыхлые по-чешски – быстрые.
– Так ты думаешь, он чех? – с сомнением спросила Люся.
– Я думаю, что он тот козел, который не получил мою эсемеску.
– Давай немного отдохнём, а то у меня уже совсем нет сил, – попросила Люся.
Подружки присели на упавшее дерево. Достали смартфоны.
– Ого, а под Алёнушкой уже десять лайков! И комменты: «Красавица наша. Стройняшка! Вау!» И смайлик с сердцем. Даже Виолетта лайкнула.
– А мой друг пишет, что хочет вырваться на пару деньков ко мне… – неожиданно сказала Люся.
– О, опять твой таинственный друг! Что ж, Люсенька, уж на этот раз ты должна рассказать мне – кто он! Расколешься?
Люся таинственно молчала и улыбалась…
– Нет, правда, так нечестно, я же рассказа тебе о случае в поезде… – продолжала настаивать Римма.
– Так там же ничего не было! – удивилась Люся.
– Тем более стыдно такое рассказывать, да ещё в моем возрасте!
Люся не ответила. Она загадочно улыбнулась и бодро встала. Настроение её явно улучшилось. Уверенно села она на велосипед и поехала в город.
– Вот тебе и на…. Как надо прикрыть, так сразу: Римма, выручай! А как рассказать, так мы таинственно молчим, – пожаловалась Римма велосипеду и последовала за подругой.
Второй день. Вечер.
В пять часов вечера подруги, к великой радости Люси, наконец-то, избавились от велосипедов. Они поставили велосипеды в комнату на вокзале, забрали залог и тут же сели скрупулёзно подсчитывать потраченные калории. Результат оказался впечатляющим! И на радостях женщины пошли в ресторан, где позволили себе свиное колено, жареную картошку и большой бокал пива! Кофе с десертом было решено выпить в другом кафе, чтобы продлить удовольствие. Сытые, довольные и слегка захмелевшие, бродили они по улицам вечернего городка.
– Что ж, пока нет других развлечений, займёмся любимым делом всех туристов, пойдём выбирать подарки! – предложила Римма и зашла в магазин сувениров.
– Кому ты собираешься их дарить? – удивилась Люся.
– Конечно, себе любимой! – ответила Римма, – после смерти мамы и кота Барсика у меня никого не осталось. Ты же знаешь. И приходится баловать себя самой.
– Так может, пойдём на распродажу? – предложила Люся.
– Отгадай, – вдруг попросила Римма, – что это: «в магазине слева, в телефоне справа?». Вчера в разговорнике прочитала. Ладно, не напрягайся, это значит по-чешски: в магазине распродажа, а в телефоне сообщение!»
– Так пойдём налево? – игриво подмигнула Люся.
– Нет, подруга, налево ходить по твоей части! А я на себе не экономлю. Тратить драгоценное время отпуска на распродажи – дорогое удовольствие. Из каждой поездки я привожу себе ценное украшение. Вот из Китая привезла жемчуг.
– А здесь, наверное, купишь бижутерию с кристаллами «Swarovski»?
– Нет уж. Бижутерия не для меня! Я хочу кольцо с чешским гранатом. Его считают камнем страсти, любви и преданности.
– Может и мне купить колечко с гранатом? – мечтательно сказала Люся, восхищённо рассматривая витрину с украшениями, – а потом я подарю его дочке.
– Гранат нельзя купить для себя, а потом подарить. Этот камень должен быть «без истории», потому что он запоминает энергетику первого хозяина и не может быть верен другому. Купи что-нибудь только для себя, наконец. А для детей купи что-то из одежды: вон какие весёлые футболочки с надписями по-чешски.
– Да нет, мой сын и так говорит, что его шкаф похож на карту мира. Я напривозила ему футболок со всех стран, куда ездила родню навещать. От родителей из Германии, из Америки от дяди Фимы, из Канады…
– Вот глянь, – толкнула Римма подругу, чтобы как-то прервать поток её воспоминаний, – рубашка для твоего мужа, и как раз размер его!
«Откуда она знает его размер?» – пронеслось в голове Люси, и настроение сразу испортилось.
Римма, махнув рукой на подругу, снова вернулась к украшениям. Люся кисло перебирала рубашки на вешалках.
В магазин зашли двое мужчин.
– У вас есть крот? – спросил Володя. – Мне нужен большой и пушистый.
– Крот, – не оборачиваясь, засмеялась Люся. – С каких это пор мужчины стали интересоваться мягкими игрушками? – Она хотела поделиться своими наблюдениями с Риммой, но подруга была серьёзно увлечена выбором камня страсти.
Тем временем мужчины прошли вглубь магазина. Люся прислушалась.
– Купишь что-нибудь жене? – спросил Володя.
– Зачем? – удивился Витя. – Я, вообще, ничего ей не дарю. Да у неё все есть!
– Ничего не даришь? Даже цветы?
– А цветы-то зачем? Только деньги зря переводить…
И снова удушающая волна отчаяния накатила на Люсю. Она подошла к Римме и дёрнула её за руку.
– Пойдём отсюда, – решительно сказала она и направилась к двери.
– Ты чего это? – Римма догнала подругу уже на улице.
– Так… Мужики разозлили вдруг. Покупатели. Откуда только они взялись здесь – эти русские!
– А я и прозевала! Мужиков прозевала! Так камнем любви увлеклась! Вот курица! – огорчилась Римма. – Только не говори, что это были брутальные мачо! Никогда себе этого не прощу.
– Я не разглядела их. Только разговор подслушала. Этого достаточно было. Жлобы какие-то. Подарки жёнам не покупают! Вот я и вспомнила, что мне муж тоже никогда ничего не дарит. Тоже, видимо, думает, что у меня все есть!
– Зато друг, как я помню, преподнёс тебе медальон на цепочке в честь годовщины вашего знакомства.
– Да, друг подарил, – задумчиво сказала Люся и вдруг встрепенулась, – как же я забыла! Он просил присмотреть гостиницу, чтоб снять для нас номер на ночь. Он приедет, скорее всего, прямо сюда, в Франтишковы Лазны.
– Гостиницу? Да здесь их полно. Одна, лучше другой. Вон, смотри, какой шикарный отель впереди. Сейчас прочту, как он называется: «Павлик»! Видимо, в честь Павлика Морозова! Что может быть лучше? Романтическое гнёздышко для тех, кто предаёт своих близких. Зайдём? Он сможет оплатить такой шикарный отель?
– Зайдём, – согласилась Люся и уверенно направилась в сторону гостиницы. – А я чувствую, что ты осуждаешь меня?
– Что ты! Обычная женская зависть. Единственное, о чём я действительно беспокоюсь: достоин ли он моей лучшей подруги?
– Вот об этом не переживай. Это самый достойный мужчина, какого ты только, можешь себе представить.
– Ой, хоть бы издали взглянуть на столь уникальный экземпляр, – театрально воскликнула Римма и, придав своему лицу серьёзное выражение, степенно вошла в отель. Люся последовала за ней. Стеклянные двери закрылись.
А через минуту мимо отеля «Павлик» проехал смешной туристический поезд на колёсах – «минивлачек». Из динамиков поезда звучала благородная классическая музыка. Пассажиры – пожилые туристы – с восхищением смотрели на замечательную архитектуру старинного отеля. Около окна сидел Володя. Он прижимал к себе огромного плюшевого крота и счастливо улыбался.
