Художник Пётр Ганский
Пётр Павлович Ганский
История эта, казалось бы, ждала своего часа с того момента, когда Сергей Николаевич Гавриков, врач по профессии, но человек не чуждый коллекционированию произведений искусства и знающий толк в литературе, разбирая папки семейного архива известной в Эстонии переводчицы Елены Борисовны Поздняковой, стал вглядываться в рисунки, пожелтевшие акварели, гуашные наброски на обрывках бумаги, этюды на картонках, зарисовки углём и пастелью, сделанные некогда ее именитым дядей, одесским художником Петром Павловичем Ганским. Было бы неуважительно к памяти именитого рода Ганских оставить все пылиться на полках, подумал он и решительно взялся за дело.
Рассказов о даровитом одесском родственнике в семье было много. Кое-что из наследия художника давно висело на стенах в таллиннских квартирах племянниц художника — Татьяны Борисовой Золотовой (1909-2010) и ее сестры, Елены Борисовны Поздняковой (1917-2010): фотопортрет Петра Ганского одесского времени, сумеречный вид «Ночного Парижа», пейзаж с деревьями, акварельный автопортрет художника. Частенько попадались под руку миниатюрные наброски, забытые, как это часто бывает, между книжными страницами, карандашные зарисовки жанровых сценок, портретные миниатюры и тому подобное. Но все-таки чего-то не хватало Сергею Николаевичу для понимания той атмосферы, которая сложилась во время пребывания Петра Ганского во Франции. Хотелось подробнее выяснить круг его друзей и знакомых, узнать об участии в художественной жизни Одессы и Парижа. А ведь остался еще и большой архив — целый ряд манускриптов, написанный им фантастический роман «Красная звезда», философские заметки, хранящиеся в Государственном архиве Франции. И как только выдалась поездка в Париж, Сергей Гавриков с женой Еленой, дочерью Е.Б. Поздняковой, отправились туда, где еще осталось наследие художника.
Внимательно изучив своё таллиннское собрание и получив советы профессиональных художников, Сергей Николаевич стал потихоньку приводить в порядок бесценный архив. Рассортировал работы по темам, изучил сюжеты, восстановил по музейным архивным материалам и по каталогам выставок датировку, поставил подписи под картинами, отреставрировал утратившие вид работы и, наконец, обрамил рисунки. И только тогда понял, что готов к следующему, самому важному шагу — организовать выставку и познакомить эстонскую публику с творчеством незаслуженно забытого художника Петра Ганского, чьё живописное наследие по воле судьбы оказалось не в Одессе и даже не в Париже, а в далёком от родины крае, в Эстонии.
И вскоре нашёл поддержку своей идее. На одном из вернисажей он предложил Ольге Сайковской, советнику вице-спикера Рийгикогу (парламент Эстонии) Лайне Рандъярв, познакомиться с творчеством художника, чьи работы выставлялись когда-то рядом с такими прославленными произведениями русских живописцев конца XIX — начала XX вв., как В. Кандинский, К. Костанди, П. Нилус, и самым непосредственным образом соприкасались с творчеством гения русской литературы И. Бунина.
В галерее Рийгикогу (парламент Эстонии) состоялось открытие выставки «Пётр Ганский».
Художник из рода Ганских
В истории русского искусства XX века и на сегодня остаётся немало белых пятен. Множество замечательных мастеров так и остались в тени — в силу жизненных обстоятельств или мировых коллизий в целом. С Одессой были связаны сотни, а может и тысячи художников. Одни там учились, другие участвовали в выставках, кто-то приезжал и уезжал, кто-то жил постоянно... Начинающие и маститые, талантливые и заурядные, академисты и самоучки, натуралисты и абстракционисты, русские и украинцы, греки и евреи, поляки и караимы, немцы и итальянцы - все они наполнили город своими произведениями, оставили след в становлении его культуры, облика, духовности.
"Бретань"
В их тени время от времени пропадают, теряются, быть может, менее значительные фигуры, которые при пристальном взгляде не только имеют право, но и должны быть возвращены потомками в художественную культуру. Пришла очередь вглядеться и в личность художника Петра Павловича Ганского. Именно так поступили в своё время племянницы Петра Ганского, передав в дар Одесскому художественному музею более тридцати произведений художника.
По семейному преданию, как пишет в своей книге «Земная коротка наша память...» его племянница Татьяна Борисовна Кашнева (в замужестве Золотова), отец приехавшего в Новороссию Ганского «гулял по версальским дворцам и паркам в свите невесты Людовика XV Марии Лещинской. Покинул Францию его внук, Стефан Ганский, секретарь герцога Ришелье, и поселился в землях херсонских. В глубокую древность уходит семейное предание — были Газдава-Ганские когда-то вассалами французских королей, участвовали во втором крестовом походе, и даровано им было прибавить к своему гербу белую французскую лилию». Семья Стефана Ганского обосновалась на Украине при Екатерине II.
Пётр Павлович Ганский родился 21 марта 1867 года, и вскоре семья переехала в Одессу. Здесь родился младший брат Петра, Алексей Ганский, впоследствии известный астроном Пулковской обсерватории. Пётр Ганский, отучившись в Елизаветградском земском реальном училище, посещал рисовальные классы П.А. Крестоносцева. Затем четыре года был вольнослушателем императорской Академии художеств в Санкт-Петербурге. Продолжил образование в Париже в Школе изящных искусств у Ж.-Л. Жерома. Будучи человеком состоятельным, Пётр Павлович Ганский не нуждался в средствах и занимался живописью больше для себя, писал иногда по заказу портреты знакомых, часто раздаривал свои работы. В Одессе жил на 6-й станции Большого Фонтана в собственном особняке. С 1890 года участвовал во всех выставках Товарищества южно-русских художников (ТЮРХ).
Революция 1917 года застала художника в Одессе во время очередного приезда из Парижа для участия в выставке «Независимых художников», куда он был приглашён в жюри по отбору экспонатов. Революционные события сыграли трагическую роль в его судьбе. Семейная усадьба была разгромлена, а он приговорён к расстрелу. Избежать печальной участи удалось благодаря вошедшей в Одессу Добровольческой армии. Ганский был освобождён, а затем с помощью друзей в 1919 году эвакуирован за границу и поселился во Франции. Выступал с лекциями в Обществе русско-фрацузской дружбы, участвовал в собраниях православного Религиозно нравственного кружка под руководством о. Николая Сахарова, сотрудничал в журнале «Etudes» («Этюд»). Жертвовал картины на благотворительные цели. В 1922 году принял католичество и постригся в монахи. Учился на теологическом факультете в Лионе. В 1928 году был посвящён в сан и стал священником Ордена иезуитов византийского обряда. Пётр Ганский много занимался проблемами русских беженцев во Франции. В последние годы служил в монастыре Сен-Жермен де Пре в Париже, в приходе Курсель (Caorcellts) в Мурсе. В мае 1942 года поселился при храме Пресвятой Богородицы в монастыре Ле Дора (Le Dorаt) под Парижем. Пётр Павлович Ганский умер в 1942 году и похоронен на монастырском кладбище. В семейном архиве сохранился акварельный портрет художника в одежде католического священника. Его взгляд суров, лицо аскетично, глубокие складки залегли у сомкнутых губ. Роковые события «Окаянных дней», следуя формуле Ивана Бунина, отпечатались и в его судьбе.
Часть архива художника хранилась в Париже у его сестры, Софьи Павловны Быстрицкой (Ганской) и племянницы — Киры Владимировны Быстрицкой. В начале 1990-х гг. Татьяна Борисовна Золотова и Елена Борисовна Позднякова вывезли архив в Таллинн. В 1994 году они передали в дар Одесскому художественному музею 30 акварельных этюдов (а в 2004 году дополнили свой дар, передав в общей сложности 71 работу), что позволило музею сразу же устроить выставку «Парижский период творчества П.А. Нилуса и П.П. Ганского», посвященную художникам-ровесникам со схожей во многом жизненной судьбой. Оба покинули Одессу в 1919 году, жили в Париже и умерли во Франции с разницей в один год (Нилус умер в 1943 году).
Произведения Петра Павловича Ганского украшают также экспозиции Национального музея Украины, Николаевского художественного музея, хранятся во многих частных коллекциях Одессы, Киева, Таллинна. Пётр Ганский был художником камерным и изысканным. Его имя всегда появлялось в ряду самых известных одесских мастеров: К.К. Костанди, П.А. Нилуса, Т.Я. Дворникова, Г.С. Головкова, Е.И. Буковецкого и др. Его картины с выставок приобретали коллекционеры и художники А. Руссов, Е. Петрококино, Н. Кузнецов, скульптор Б. Эдуардс. Именно из этих коллекций в Одесский художественный музей (ОХМ) попало пять произведений Ганского.
Южно-русское товарищество
Н. Брешко-Брешковский в газете «Одесский листок» от 26 июля 1903 года писал: «...Ганский Пётр Павлович — среднего роста, блондин, худощавый, нервный. Он очень талантлив. Ганский — не разбрасывается. Специальность его — парижская женщина во всех случаях ее пёстрой жизни. Строгость рисунка он вынес из мастерской Жерома (он был его учеником некоторое время). Зимой и осенью живёт в Париже, лето проводит в имении отца под Одессой, принимает участие в выставках ТЮРХ <...> В Париже около сотни русских художников. Они делятся на две группы: одна, меньшая, живёт на Монмартре. Это почти все уже немолодые мастера, создавшие себе имя и положение. К ним принадлежат: Бернштам, Харламов, Витгоф, Аронсон, Дм. Кузнецов, Ганский. А молодёжь ютится за Сеной в Латинском квартале. Собираются они у художницы Кругликовой. Преобладающий элемент русских художников в Париже - южане, главным образом, одесситы: Витгоф, Ганский, Дм. Кузнецов...»*.
Товарищество южно-русских художников (ТЮРХ), куда входил и Пётр Ганский, было создано в 1890 году в Одессе. Первая выставка объединения ТЮРХ показала, что большинство мастеров отдают предпочтение пейзажу. Опыт русских художников в освоении пленэрной живописи вдохновлял и учил молодых одесских пейзажистов. Увлечённые этюдом, они постепенно превращают эскизность и свободу манеры в художественный приём, с помощью которого лучше передаётся красочное многообразие, игра света, движение.
В ранних работах Петра Ганского тоже преобладают мотивы, связанные с раскрытием состояния природы. Его живопись тяготеет к изображению таких моментов, в которых заложена недосказанность. Молодое поколение, воспитанное в классических традициях, подхватывало все новое, рвалось вперёд вслед за радикальными переменами в искусстве.
Художники, приезжавшие в Париж на время, учились в мастерских парижских живописцев, посещали парижские музеи, показывали свои работы на различных выставках, приоритет среди которых, бесспорно, оставался за салонами, где нередко выставлялись и русские мастера. Именно салон стал для большинства из них источником вдохновения для свежих живописных поисков. Так сложилось, что пребывание в Париже сильно повлияло и на дальнейшее творчество Петра Ганского, открыв молодому художнику живопись кубистов и примитивистов, искусство Сезанна, Гогена. В кругу южно-русских художников, часто выезжавших за рубеж, внимание к творчеству барбизонцев было особым.
"Окраина Парижа".
Парижская школа
Сам термин Парижская школа (Ecole de Paris) вошёл в историю искусства 1920-х гг. благодаря критику Андре Варно, который употребил его для обозначения интернационального сообщества художников нескольких поколений, прибывших в те годы в Париж из разных стран Европы и Америки. Художников объединяло отношение к Парижу как признанному центру свободного искусства и законодателю художественных вкусов. Художники жили и творили на Монпарнасе. Именно этот район, расположенный в южной части Парижа, подхватил своеобразную эстафету от легендарного Монмартра, где в последние десятилетия XIX и в самом начале XX века сложилось художественное сообщество, в основном французских художников и поэтов. Монпарнасское содружество, будучи интернациональным, сохраняло творчески- богемную атмосферу на протяжении 1910 — 1940-х гг.
"Люксембургский сад".
Атмосфера, настроение, впечатление (impression) — вот главные слагаемые искусства художника Ганского, с которыми он вступает в XX век. К 1905 году относятся зарисовки в Люксембургском саду. Точное следование натуре, характерное для его ранних работ, постепенно уступает стремлению выражать впечатление. В постоянной экспозиции Одесского художественного музея находится одна из лучших картин Петра Ганского «У пруда», датированная 1902 годом. При всем лаконизме композиции в ней заложено поэтическое чувство и тонкое настроение. Этюды Петра Ганского можно сравнить с путевыми заметками, где автор заостряет своё внимание на повседневной жизни. В незнакомом он ищет не экзотику, а обыденность — вот ничем не примечательная улочка парижской окраины, вот живописный изгиб дороги, а тут тихие уютные бухты Капри. На выбор же колористического решения художника вдохновляют краски яркой и сочной южной природы.
«Портрет С.П. Быстрицкой (Ганской)»
Одна из самых лирических картин — «Портрет С.П. Быстрицкой (Ганской)», написанный в 1893 году. Солнечный свет объединяет все изображённое на картине. В цветовом отношении заметно использование импрессионистических приёмов. Художник строит форму разноцветными фактурными мазками, то отрывисто мелкими, то размашистыми, что делает поверхность холста живой, трепещущей, создавая ощущение дыхания пробуждающейся ото сна земли. Характер мазка приобретает подвижность.
Для своих морских работ Пётр Ганский выбирает мотив, несущий сюжетную нагрузку - лодки на берегу («Дубки в порту»), рыбачки в картинах «Бретань», «Купальщицы», и сосредоточивается на живописных проблемах: колорит, свет, форма. Характерно использование «разноцветного» мазка, зримо передающего мозаичность и мерцание красочной поверхности.
Небольшие акварельные работы Ганского знакомят нас с монастырской усадьбой, узкими, почти безлюдными, улочками небольшого городка. Простой мотив — залитая солнцем мостовая, фрагмент стены дома и темной подворотни. В основе композиции присутствует принцип случайности, т.е. сюжет не выстраивается, а как бы «схвачен» нечаянно, ненароком. Лёгкость и прозрачность, присущие акварели, имеют явно этюдный характер исполнения, что ощущается и в широте манеры письма, и в обобщённости трактовки деталей. Это позволяло художнику фиксировать свои наблюдения, запечатлевать сиюминутное состояние природы, передавать эффекты освещения, настроение момента.
"Дубки в порту".
Картина «Венеция», которая после реставрации вошла в постоянную экспозицию Одесского художественного музея, привлекает зрителя своим колоритом. Тихая переливчатость красок, «спокойное благородство рисунка» отвечают величественной красоте города, пленённого водной стихией. Золотая Венеция, как принято называть этот город, предстаёт перед зрителем не в блеске золота и не с парадной своей стороны, а в другом ракурсе, менее помпезном. Но поэзия застывшей архитектуры, отражённая в воде осенними красками, изливается перед нами в новых причудливых сочетаниях.
За эмигрантское двадцатилетие Пётр Ганский примет участие в многочисленных выставках и популярных салонах, переходя в своих картинах от лунно-парковой поэзии сумерек — к радужному калейдоскопу незамысловатого наива этюдов Люксембургского сада. Скупая коричнево-музейная цветовая гамма, жёсткий рисунок, резкий свето-теневой контраст появится в работах Петра Ганского позже, вероятно, в минуты душевных переживаний. Во многих работах общий колорит пророчески мрачен.
"У пруда".
Живопись в искусстве слова
Жизнь художников была хорошо знакома И. А Бунину. Приятельские отношения и многолетняя его дружба с южно- русскими художниками (Е.И. Буковецким, К.К. Костанди, В.П. Куровским, Г.А. Ладыженским, П.А. Нилусом) и уроки мастерства живописцев легли на благодатную почву. Еще современная Бунину критика отмечала у него гипертрофию зрения, характерную для профессиональных художников. Он прекрасно разбирался в живописи, активно интересовался этим искусством. Его Друг, художник Пётр Нилус, писал: «Бунин особенно живо понял, что небо и море не только голубого цвета, что есть тёплые и холодные тона, что небо отражается не только на крышах и в воде, но облекает все предметы своим отражением, что луна бывает серебряной, и золотой, и красноватой, а ночное небо зеленоватым, и розоватым, и золотистым, и что солнце и луна насыщают светом испарений воздух, землю...» .
В рассказах «Галя Ганская», «Месть» Бунин выделяет два цвето-световых пятна: природу и женщин. В первом рассказе каждая встреча героев происходит ярким солнечным днём, обилием света напоминающим картины импрессионистов. Художники в его рассказах предстают и как профессионалы своего дела, и как типичные бунинские герои, наделённые автором способностью к глубоким переживаниям, тонко чувствующие окружающий мир и других людей, а в силу особенностей своей профессии и природного дара особенно остро воспринимают явления жизни преимущественно через цвет и свет.
Отзывы Бунина о творчестве Ганского неизвестны, но в книге «Устами Буниных» В.Н. Муромцева-Бунина, вдова писателя, нейтрально отзывается о нем как о первом русском импрессионисте
* * *
Живопись Петра Ганского звучит негромкой проникновенной мелодией, обращённой к внутреннему зрению, создавая эффект концерта изысканной камерной музыки. Большая часть произведений через много лет со дня их создания возвратилась на родину автора, в Одессу, чуть было не затерявшись в лабиринтах истории. Но и этого оказалось достаточно, чтобы ниточка, связала день сегодняшний и ту уходящую, насыщенную событиями эпоху, когда жил и творил наш герой.
