cтёршим свои файлы...
и Дым отечества нам сладок и приятен

Не ищи меня... Я ещё не существую тем, чем меня принято не замечать. Но я уже сконцентрирован твоими, хм-м-м, представлениями... Твоими камешками-сталкерами, собранными и брошенными в неизвестность. Кстати, о представлениях: что? Не «цепляет»? А ну-ка, соберись! Вдохни ещё. Расправь руки. Да нет, не так. Ты что?! Не на крест же, а в полёт! Над этим сумасбродным гнездом общего режима. В котором надежды трогательно трутся друг о друга, скрипя фрагментами скорлупы, что падает на дорогу, которая ниткой уходит в гору, которая тычется в небо упорно в доме, который построил, ну, допустим, Джек... Выдохнул? И на что я сейчас похож? Что? Ах, на Воздушного Змея? Браво, но - было... Было уже… Попробуй-ка ещё. А вот так? На занавес?! Ну тогда я поднимаюсь... Всё выше, выше и выше. И умолкаю... Теперь ты будешь слушать меня картинками. Нет, не совсем комикс. Хотя?.. Я не шучу. Я Максимально Серьёзен... Ведь, как говорит наш дорогой Шеф: В нашем деле главное - этот самый реализм... Дай-ка я тебя укутаю. Обволоку, тк скзь... Ну, пора турист! Вназад! К идеализму!.. К неуклюжему ненужному поиску вечных ночных каникул, причина которых в тебе самом... Не стесняйся. Входи. Таким какой ты есть. Таким каким ты был. Таким, каким я хочу, что бы ты стал...
...Итак, покидая Пограничье и двигаясь к следующему уровню, вот только, пожалуйста, не трогай экспонаты руками, мы вступаем на Аллею Пионеров-Героев... Это там, за твоей спиной, её называют странным, если не сказать больше, словом "firewall", а здесь - это Зал Славы. Авторские работы. Проекты расширения лучших из лучших умов. Фантасмагорические экзистенциальные новеллы, осколки взрывов социальных договоров и логических необходимостей. Вон там, справа, порядка пятидесяти метров. Видишь? Белеет. Не-а, не парус. Не угадал. Знаешь почему? Потому что выдохнуто техникой неравномерной окраски. Да не мучься догадками. Кролик это. Заснул за шахматной доской. Непропорционально? Хм-м. Привыкай. Вернее, отвыкай... То, что ты знаешь как логику и пропорции, здесь просто сентиментально мёртво. Поэтому все максимумы возвеличены, а минимумы мучительно незаметны. Где центр? Н-н-не знаю. Не знаю... Ведь я всего-лишь навсего - дым... Лучше иди и спроси у Алисы... А вот ещё одна выставочная презентация бессознательного (я так тащусь от неё!..) - Письма Капитана В.. Вот они все вместе взятые. Посередине Циклона... Выбирай любое. Да не бойся. Это как раз-таки тот случай, когда трогать можно. Но как говорит наш Шеф: Давая волю рукам, не забывай вовремя сделать ноги... А вот справа - Слеза. Не помню уж чья. Но некоторые ингридиенты, кажется, не забыл: лаванда, вербена, лак для ногтей... Далее слева - план уездного города Н. Справа - Текиловые сновидения. Слева - моя прямая родня - облако. В Штанах... Вверху хэт-трюк Духа и двух поколений. Классическое три-ди видение. А? Это? Это из архива. Вечная поэтика нулей и единиц: "Стерео Лиза". Вид сзади. Хотя и увидена на заре трясущихся бесконтрольных интерпретаций, но до сих пор впечатляет. Особенно её вечно-зелёная ухмылка... Упаси тебя наш Шеф, конечно, воспринимать это целиком. Не в этом суть. Да ты, я думаю, уже сам понял, что это просто определённого рода артефакты, вынутые из расперсонифицированного кем-то контекста. Что-то на подобие греческих амфор за стеклом выставочных витрин. Не спорю, есть соблазн увидеть в этом продолжение великих иконографических традиций. Эдакие психологические ландшафты. Мистические внутренние правды. Озарения. Но это всё же просто капризная и непредсказуемая коннотация, поскольку отражает не сами предметы и представления недействительности, а всего-лишь отношения к ним. Имплицит... Что? Звучит как диагноз? Но как говорит наш Шеф: Нет такого диагноза, который на поверку не окажется коктейлем прошлого. Коллажем, то бишь. Значащей пересборкой несоизмеримых объектов. Copy-and-taste... Drugs-and-dope... А что ты, собственно, ожидал здесь увидеть? Всё есть коллаж. Ну а чем ты занимался, чтобы выдохнуть меня? Тем же самым коллажированием... Действий, процессов, дум... Чтобы убежать из своего коллажа, ты прибег к другому и оказался составной частью третьего... Осторожно, не споткнись! Здесь валежник и сухие листья. Ишь ты! Примято немного. Опять кто-то падал? Ох уж эти безбилетники... Вовнутрь через выход... Как говорит наш Шеф: С заднего двора просветляться любят даже скептики и еретики. Ну и, наконец, классика жанра.. Вот там на облаке. Видишь? Как нет? Ну вон же - в небесах. Девочка с алмазами. Крупными, как персики... До сих пор поражает интерсубъективностью... Помню, помню как это было... На выдохе... "Пластилиновые швейцары. Целлофановые цветы. Под мармеладными небесами..." Песня длинною в сказку. Входи, настройся, отпади... А? Что? Где? Дык, это - просто ящик... Не знаю точно, но слышал, что там переходящие крылья. Почему переходящие? Ну, их периодически кто-то надевает и уходит. А потом (уж не знаю точно как) они опять оказываются здесь. По слухам, рыбаки вылавливают их. А сюда они попадают на просушку, штопку, подкраску. В общем, банальный ремонт... Так себе - безделица... Не стоит внимания... Лучше подойди-ка сюда. Вот тут, на мемориальной доске, примечательный эпиграф ко всему, что ты здесь видел. Читай, вслух:

"Приложил все усилия, чтобы сделать это лучшим из возможного. Фактура непрозрачна, с минимальным просветом и не будет изменять цвет или становиться слишком ломкой с возрастом. Компоненты прошиты характерным стилем и методом, традиционно используемым для лучших проектов. Переплёт не будет ломаться или отслаиваться. Это творение- вечное."

...Ну и как тебе это? Похоже на эпитафию?.. Как говорит наш Шеф: Когда караван поворачивает назад, эпитафия становится эпиграфом...
...Вот такие они - сладкие выдохи альтернативных описаний. Со следами тех, кто расшатывал унаследованные противоречия. Хохотал над социальными трюками псевдо-границ. Окислял суррогат жизни, поставленной на конвейер, выблёвывая прививки ординарных внушений и убеждённостей... Теперь тебе будет, чем заниматься возвращаясь. Твоя миссия отныне в трансмиссии... На первый взгляд ничего сложного: Вдруг, опять проснувшись в общем вагоне, просто рассказывать и показывать случайным и нет попутчикам, как всё на самом-то деле не есть. Не задумываясь поначалу о том, что лингвистика в точке возвращения ограничена звуковыми и предметными штампами старых, засаленных соглашений. А принесённое тобою отсюда не вмещается не то что в какую-то там местечковую семиотику, но и во всю вместе повязанную материальную парадигму... Затем ты попытаешься переводить понятое на принятые языки. Декодировать, искать слова, мучиться отсутствием соответствий. И вдруг однажды осознаешь, что многое (если не всё) можно объяснить простым междометием, взглядом, выдохом. А то и просто наличием себя самого. И поняв это, ты услышишь хруст подпорок очередной, уже давно накренившейся на бок, вавилонской башни. И в тот самый момент, когда мир затрещит по удерживающим его швам, твоё тело, лишённое системы координат, будет отправлено на сканирование, а сознание - на подработку в места буйного скопления белого цвета и скользких рук. Там будет унизительно пахнуть хлоркой - дешёвым выводителем ещё непосещённых тобою миров -  мобилизованной возвратить тебе хотя бы одно из положенных нескольких чувств. Днём ты будешь играть роль простой, бессмысленной запятой в безличном предложении, длинною в одно слово. И только по ночам, вернувшись в себя, и присев на кровати, ты будешь смотреть на cгибы рук, на обрамлённые спёкшейся кровью дырки - входы к своим синим рекам жизни. И на ещё более широкие на ладонях и ступнях. Широкие от каждодневного применения: Не так ведь это просто - слазить и нанизывать себя на крест каждый Божий день... Делая это не для себя... А для "других" себя... Не так это просто - пройтись, эдак, танцующе по воде, легким движением руки превратить нечто одно в очень элегантное другое, увидеть новый релиз плохо забытого старого с высоты персональной тау-конструкции. Разочарованно кивнуть растаскиванию тебя самого бездушными брокерами всех мастей, уверяющими тебя же в обладании знанием самого короткого пути к тебе же самому... Но это не будет с тобой надолго. Однажды ты внутренне соберешься и, улыбнувшись на глубоком выдохе трогательному перешёптыванию надежд, заклеишь ладони пластырем, вoзьмёшь кость черного кота и пойдешь на одинокую развилку дорог. В полночь, конечно же. Сядешь там и начнёшь играть свою лучшую мелодию. И вскоре услышишь музыку, тусклую поначалу, но становящуюся всё громче и громче. Затем уловишь слившиеся воедино мелодии и почувствуешь, как в унисон с ними затягиваются кровоточащие раны. И тогда, хлопнув свежими крыльями за спиной и поднявшись занавесом над подмостками усыпанной осколками скорлупы сцены, ты, в который уже раз, начнёшь свой старый путь с развилки двух дорог, одна из которых ведёт туда, где клублюсь я, издалека так похожий на Воздушного Змея, а другая - та, по которой за мгновенье до того как я упомянул о ней, прошли рыбаки, спешащие за своим очередным неслучайным уловом...

Файл 3.62,
год 2134